заявил: «Ну вот, мы попали в библейскую историю».
Я хохмы не понял; тогда он пересказал эпизод из Писания – о детях, бросавших камнями в пророка Елисея. Если верить Библии, сопливым муджахеддинам сильно не повезло – на призыв изобиженного старца «вышли две медведицы из леса и растерзали из них сорок два ребенка»[15]. Мне это понравилось – а вот не хрен трогать мирных путешественников! Увы, за неимением такой группы поддержки, нам приходилось впредь рассчитывать лишь на огнестрел. Воистину «добрым словом и револьвером добьешься куда больше, чем одним только добрым словом»…
Часы лениво утекали, и за неспешной дорожной беседой мы оба прозевали пыльное облачко, возникшее на гребне холма…
Глава 9
– Ну вот, пора нам и расставаться, друзья, – мягко произнес Никонов. – Еще раз огромное спасибо за то, что не дали мне пропасть.
Гости из будущего невесело молчали. Вечерело; на Москву накатывались сумерки. В углах комнаты притаились тени; не желая возиться с прикрученным на время отсутствия законных хозяев газовым краном, решили обойтись свечами. Николка сидел возле остывшего самовара, Ольга, стоя у окна, глядела на улицу; ее тонкие пальцы нервно терзали платок. Девушка не стала переодеваться – на ней все еще было то платье, в котором она гуляла сегодня по Москве; то самое, которое несколько часов назад Никонов с Яшей принесли из Верхних рядов. Однако же восторги как по поводу обновки, так и по поводу самой прогулки давно утихли; деревянная спина, заострившиеся плечи Ольги ясно давали понять, что девушка едва сдерживает отнюдь не радостные эмоции…
Ее спутники сидели за столом, напротив Николки. Роман рассеянно перебирал приобретенные в лавке открытки с видами Москвы; второй, высокий, длинноволосый, слегка сутулый – Геннадий, кажется? – с безразличным видом рассматривал обстановку гостиной, делая вид, будто происходящее его ничуть не касается.
– Ну что, друзья… Пришло, наверное, время попрощаться? Никол, не будешь ли ты так любезен…
Ольга не дождалась, когда лейтенант договорит. Она резко повернулась и, держа платок у глаз, прошла в прихожую; хлопнула дверь. Лейтенант, заметно смутившись, чуть ли не бегом устремился за девушкой. Роман собрал открытки в аккуратную стопку и поднялся из-за стола. Геннадий по-прежнему продолжал изучать секретер.
Вновь хлопнула дверь; огоньки на фитилях заплясали от короткого сквозняка. Геннадий оторвался наконец от созерцания мебели и подошел к Николке, который одну за другой задувал свечи.
– Пожалуй, пора и нам, юноша? – Голос Геннадия был мягок до чрезвычайности.
Николка мельком подумал, что именно он, из всех встреченных им в будущем, более всего походит на обитателей 1886 года. Форменный студенческий сюртук делал Геннадия почти неотличимым от иных обитателей дома Овчинниковых. Казалось, не хватает только форменных пуговиц