моё плечо. Я обернулся, но никого не увидел. А потом стремительно провалился в сон, долгий и тяжкий, без сновидений…
***
– Грач, проснись, – Мут встревожено потряс меня за плечо. – Ты орал во сне так, что всех вояк, переполошил…
Я с трудом открыл глаза и усиленно заморгал, пытаясь привыкнуть к свету. Итак, это сон. Забавно. Как там Мут говорил – Зона общается со мной? И чем я добился личной аудиенции?
Голова раскалывалась, а во рту было так погано, будто там всю ночь кутил эскадрон гусар. Рукой, наощупь, я нашарил флягу с водой и могучими глотками выпил её содержимое.
Сон свой я помнил урывками: кислятина, хрипы, синие глаза. Но было там что-то ещё, незримое, невесомое, на грани всех мыслей и ощущений. Как предчувствие или неоформленное желание…
Мут понимающе поглядывал на меня, но вопросов не задавал. Позволил себе только одну емкую реплику:
– Чем сильнее работает твоя чуйка, тем страшнее и откровеннее зонные глюки, Грач. Судя по твоему виду, ты почти экстрасенс.
Я лишь рассеяно улыбнулся. А он продолжил:
– Да не принимай ты все это слишком всерьёз. Видения Зоны образны, хаотичны, грешат отсутствием логики. От них сложно отделаться, но, тем не менее, это не пророчества и не сны, а всего лишь игра подсознания. Ну, давай завтракать и выдвигаться. В Бар нужно успеть до Выброса. На случай непредвиденных обстоятельств имеется, конечно, у меня схрон, но есть резон поднажать и обойти его стороной сегодня. Тем более, кто знает, что там могло завестись за два месяца?.. Соваться туда на удачу – ни желания, ни времени категорически нет.
Мут собрал мусор, и немного приспустился по скобам люка. Дверь пока не открывал, лишь осторожно прислушивался к звукам извне…
– Тишина… Будто даже "Холодец" не трещит.
Мут аккуратно приоткрыл хорошо смазанную дверцу и вывел на свободу какое-то хитрое приспособление.
– Это USB-камера, – пояснил мне напарник. – С ней, знаешь ли, сложнее получить в бубен. А гибкий, упругий, хорошо заизолированный шнур позволяет ее использовать в любых ситуациях. Безлюдно. Путь открыт. Предлагаю выползать…
***
Пробираясь сырой галереей подземной лаборатории, я с трудом сдерживал волнение от предчувствия, которому не спешил доверять. Что-то струной натягивалось в груди, колотило о рёбра и замирало холодной волной где-то в районе желудка. Голосов военных не было слышно, но долгожданное расслабление не приходило. Как раз наоборот, их отсутствие напрягало и вносило неестественность в атмосферу подземных галерей, где к звенящей тишине лишь изредка примешивались поскрипывание светильника да шипение "Холодца".
Когда мурашки на затылке по ощущениям превысили размеры головы, я поделился сомнением с неестественно молчаливым и вялым напарником.
– Не нравится мне, ой не нравится, что в галерее совсем нет вояк. Орал ты громко, как раненный кровосос. Все окрестные солдатики должны были сбежаться.
К тому же, мутит меня знатно. И это не хорошо. Возможно, конечно,