Барнса, и быстрым шагом вышел из дома.
Габби, услышав выстрел, вскрикнула. Она резко дёрнулась, больно ущипнув Тео, вырвалась из его рук и побежала обратно в дом, но её подхватил Тайлер, не давая сдвинуться с места.
– Быстро в машину!
– Почему вы пришли за моим отцом? За что его убили? – задыхаясь от рыданий еле-еле выговорил Тео. Он чувствовал, как к телу липнет ночная рубашка, а кожа от холода покрывается мурашками, но ему было плевать. Незнакомое до этого чувство поселилось в сердце мальчика. Ему хотелось выхватить пистолет Тайлера и пустить пулю ему в лоб, вышибив мозги. Хотелось смотреть, как он падает, медленно умирая, как кровь растекается вокруг его головы.
– Сейчас это неважно! – произнёс Тайлер, он уложил Габби на заднее сидение, где она сразу же свернулась калачиком, прижав ноги к груди, и задрожала.
– Что блядь?! Неважно?! – Тео с кулаками набросился на Тайлера, но его удары не причиняли ему никакой боли. Они лишь заставили Тайлера слегка поморщиться. Он скрутил Тео и повалил его землю.
– Успокойся сейчас же! – резко, сквозь зубы сказал Тайлер. – Я пообещал вашему отцу, что спасу тебя и твою сестру, и я сдержу обещание. А теперь быстро в машину!
Тео плохо помнил, что было дальше. Кажется, Габби, положив голову ему на колени, продолжала плакать и дрожать. Тайлер что-то говорил, но мальчик, не понимая, что же ему делать дальше, даже не пытался его слушать. Он повернул голову, сквозь пелену дождя и сла́бо горящих фонарей смотрел, как постепенно, по мере отъезда автомобиля, уменьшался их родной дом, в окнах которого приветливо продолжал гореть свет.
Была в этом какая-то злая ирония, словно через пару часов они вернутся, и отец, живой и здоровый, в своём любимом коричневом свитере, подаренным ему мамой, улыбаясь, выйдет их встретить и поведёт обратно к беззаботному детству, к счастливым моментам, которые им довелось испытать, и которые, буквально в одно мгновение, навсегда у них были отняты.
«Назад дороги нет!»
Глава 2
Весна 1964
Поезд прибыл на платформу вокзала Сент-Кросс. Невысокий сутулый проводник, с закрученными кверху усами, открыл дверь вагона, выпуская на перрон уставшую от долгой поездки толпу. Повсюду забегали носильщики, которые катили багаж пассажиров.
Одна из прибывших, уже немолодая тучная дама, откинула с лица вуаль и громко заголосила, призывая своего мужа проконтролировать, чтобы носильщик ненароком не потерял их многочисленные пожитки.
Ричард с лёгким раздражением наблюдал за этой женщиной. Отчасти она напомнила ему его мать. Такая же громкая и требовательная, заставлявшая всех вокруг слушать только её, и выполнять все установленные правила. Бедный муж устало протёр платочком свою залысину и, тяжело вздохнув, направился к носильщику. А жена принялась поглаживать толстыми пальцами своего маленького пса:
– Ну-ка, поцелуй мамочку, мистер Пинки.
Собака тявкнула и принялась облизывать её круглое лицо, слегка вспотевшее от непривычной для начала марта духоты. Ричард поморщился,