вообще ничего не случилось, а мальчишек наказали. Вроде как не по рангу аристократам по лесам без сопровождения шастать.
После того я иногда позволяла себе короткие вылазки, чаще всего в Кэхил. Именно там жил цвет герцогства, хотя городом в полной мере населенный пункт назвать было нельзя. Ни стен, ни стражи, ни даже приличной площади. Кто побогаче, держали собственную охрану, прочие обходились магией.
Там же я снискала любовь подданных, когда герцог стал сдавать. Силы во мне не было, каких-то уникальных талантов – тоже. Но с завидной регулярностью я оказывалась в нужное время в подходящем месте. В первый раз, когда бежала к кузенам, подобрала на дороге женщину, у которой начались ранние роды. Бедняжка так некстати подвернула ногу. В другой раз – сняла с шеи кулон с сапфиром, чтобы одна семья смогла заплатить за дом. К нему еще тогда документ пришлось приложить соответствующий, чтобы честных людей не приняли за воров. И еще было несколько мелких случаев.
Слухи по небольшому герцогству расползлись быстро, может, только до зверей не дошли. Отец злился и загружал меня бумажной работой, чтоб поменьше маячила перед людьми. Но было поздно.
Некогда теплые отношения с герцогом еще после смерти старшего брата стали натянутыми, когда же при дворе появился Эннист, испортились окончательно.
Может, меня потому и решили отослать?
От этой мысли глазам всякий раз становилось горячо. Лучше бы мне родиться простой девушкой…
– Лови беглянку, – вернул меня в реальность довольный собой Эдейран. – Идем?
Я подскочила к Вьюге и запустила пальцы в белоснежную гриву. Хорошая моя! Лошадка обиженно всхрапнула, но быстро сменила гнев на милость и тепло фыркнула мне в шею. Вот и мир.
– Идем. – Я улыбнулась Охотнику.
Первое время двигались в молчании, потом полузверь перехватил поводья и запрыгнул на Вьюгу, а меня усадил перед собой. Лошадка повернула голову, смерила свою потяжелевшую ношу подозрительным взглядом, но послушно устремилась вперед по усыпанной еловыми колючками и багряной листвой тропке.
Скоро меня одолело смущение. Чтобы не упасть, я прижалась к Эду, и от слишком тесного контакта стало слегка не по себе. Не то чтобы неприятно, просто… А не знаю как! Но понимаю, что так быть не должно, хоть мне странным образом хорошо рядом с ним. И щеки наверняка уже запылали от внутренних борений.
Надо разбавить все это дело разговором.
– Ты многих Охотников знаешь? – спросила осторожно.
Не ожидала, но Эдейран охотно поддержал беседу:
– Почти всех. Нас осталось мало, только эта деревня и еще две. Что, не рассказывали тебе про таких подданных в родной золотой клетке? – В последних словах прозвучало с трудом сдерживаемое раздражение.
Так вот в чем дело! Вот почему полузверь постоянно пытался задеть меня! Для него все эти дворцы – тюрьма, клетка, а наши условности – зачарованные прутья. Звериная кровь и в разбавленном виде сильна. Охотники безудержны