рассказа «Ревнивый муж», опущенным при слиянии его с рассказом «Чужая жена» (в издании 1860 г.), эти произведения входили в цикл, объединенный рассказчиком Неизвестным, и были, таким образом, связаны с «Елкой и свадьбой» и «Честным вором». При объединении двух рассказов «Ревнивый муж» был значительно сокращен. Это произведение, написанное на стыке сатирического фельетона и водевиля, наглядно подтверждает комический талант Достоевского, уже ярко проявившийся в «Бедных людях». Мало кто помнит проницательное суждение В. Г. Белинского о молодом Достоевском в рецензии на «Петербургский сборник» (03, 1846, № 3): «С первого взгляда видно, что талант г. Достоевского не сатирический, не описательный, но в высокой степени творческий и что преобладающий характер его таланта – юмор. <… > смешить и глубоко потрясать душу читателя в одно и то же время, заставить его улыбаться сквозь слезы, – какое умение, какой талант!..» Водевильное содержание подчеркнуто и характерным названием – автору хорошо были известны популярные водевили тех лет «Муж в камине, а жена в гостях», «Жена за столом, а муж под полом» и т. п. Этот свой «водевильный опыт» пригодится писателю позже при работе над первыми «послекаторжными» произведениями – «Дядюшкин сон» и «Село Степанчиково и его обитатели». Достоевский помнил, конечно, об успехе «Чужой жены» и «Ревнивого мужа» – С. С. Дудышкин, обозревая достижения русской литературы за 1848 г. (03, 1849, № 1), свидетельствовал, что публика их читала с удовольствием.
ШУТ – см. Ползунков.
ЩЕКОТЛИВЫЙ ВОПРОС. Статья со свистом, с превращениями и переодеваньями. Вр, 1862, № 10, без подписи. (XX)
Данная статья – кульминационная в полемике Достоевского с М. Н. Катковым и его «Русским вестником». Основной объем ее занимает драматическая пародийная сцена, якобы приснившаяся автору: действие происходит в банкетном зале на обеде по подписке, Оратор (Катков) – произносит спич, который все время сбивается на диалог-спор, ибо его беспрестанно перебивают то Нигилист, то Николай Филиппович (Павлов, редактор газеты «Наше время»), то разные другие голоса справа и слева. В этой мало известной современному читателю статье ярко проявился не только полемический талант Достоевского, но и талант драматурга (стоит вспомнить не дошедшие до нас его ранние драматические опыты «Мария Стюарт», «Борис Годунов» и «Жид Янкелъ») и блестящий дар пародиста (проявившийся еще в «Бедных людях»).
Сатирический портрет Каткова, рисуемый здесь, был намечен еще в «Ответе «Русскому вестнику» (Вр, 1861, № 5), где об издателе PB сказано: «Подумаешь, что ему приятнее всего, собственно, процесс, манера наставлений и болтовни…» В «Щекотливом вопросе» отправной точкой для Достоевского стала статья «Кто виноват?» в газете «Современное слово» (1861, № 99—102), в которой Катков объявлялся чуть ли не главным виновником зарождения и разгула нигилизма в России. Редактор «Времени» остроумно обыграл это абсурдное преувеличение, создав остросатирический портрет Каткова – англоманствующего тщеславного фразера, равнодушного к России. Примечательно то, что Оратор-Катков из «Щекотливого