было. Себя кормить. Меньших братьев кормить. А ты: «Хотел… не хотел…» Тебя вот кормят, одевают, каникулы дают…
– А при царе были школы рабочей молодёжи? – спросил я.
– Дурак, – сказал Хабибулин.
– Лучше работать, чем писать диктанты… – подумал я вслух.
– Не знаю… не знаю…
– Эх! Счастливый вы человек! – позавидовал я.
– Угу, – подтвердил Хабибулин.
Вода с меня стекала, как с пуделя из второго подъезда. Его тоже выкупал Хабибулин. Я прошёлся по двору, решив попросить кого-нибудь мне подиктовать.
На доске ЖЭКа висело объявление:
ТОВ. РОДИТЕЛИ
млашево и среднива возраста
завтра састаица важна собрания.
Я засмеялся и крикнул Хабибулину:
– Это ты писал?
– Я! – гордо ответил наш дворник.
Я достал из мокрого кармана карандаш и, вымазав руки, потому что он был химическим, исправил в объявлении ошибки. Вместо «сас» я написал «SOS-тоится». Пусть все думают, что техник- смотритель забил тревогу. Многие жильцы с самого начала каникул жаловались ему на мальчишек из нашего дома. Правда, во дворе каждый день кто-нибудь что-нибудь вытворял. Но на меня последнее время жалоб не было: я занимался. Соседи по подъезду даже спрашивали маму: «Не заболел ли Серёжа?» А довольная мама говорила мне:
– Вот видишь, когда ты занят делом, я спокойна.
Я подошёл к забивавшим «козла». Двое из них ссорились. Один показывал, что «рыба» была необходима, а другой говорил:
– Вам, милый, надо дома под кроватью тренироваться. Это не «рыба», а преступление.
Он налил в колпачок термоса капли Зеленина и выпил. Во время споров ему становилось плохо.
– Не корову проигрываете… – успокаивали его остальные.
Никто из них, конечно, не бросил бы «козла» из-за моего диктанта.
Тогда я направился к Чурикову из нашего класса. Он возился у подъезда с гоночным велосипедом.
– Слушай, подиктуй мне с полчасика, а? – попросил я.
– Ну вот ещё! За полчаса я километров десять проеду. Тренироваться надо, – отмахнулся Чуриков, натягивая цепь.
– Хороши вы все! – сказал я.
– Ладно упрекать. Сам виноват. Тебе говорили? Говорили! А хочешь, поедем со мной? Бери у отца велосипед. Выедем за город! Будем печь картошку! На привалах подиктую.
Я быстро отошёл от него, чтобы не соблазниться.
Недалеко от скверика, под развешанными на верёвке шубами и пальто, сидела домработница Ксюша. Наверно, она устала выбивать пыль и читала книжку.
– Тётя Ксюша! – сказал я вежливо. – Всё равно вам нечего делать. Подиктуйте мне пару страничек из книжки! Я сбегаю за тетрадкой. А потом я вам все вещи выбью: я люблю пыль выбивать. Подиктуете?
Ксюша подозрительно посмотрела сначала на меня, потом на шубы и пальто и так же подозрительно спросила:
– Это зачем же диктовать?
– У меня угрожающее положение… – Я старался говорить как можно вежливей.
– У меня тоже. Только и гляди в