что он сделал? – Мне правда стало любопытно.
– Стал нашим новым мэром, – поведал папа.
Не то чтобы меня сейчас это касалось, но… с языка слетело слово, и оно звучало совсем не как «бумеранг». И близко не похоже.
Я покраснела, и обжигающе горячий кофе не имел к этому отношения.
– Простите, – пролепетала, прижимая ладони к пылающим щекам, однако они тоже были горячие.
Блин.
Надо учиться сдерживаться.
– Мы все понимаем, дорогая, – грустно улыбнулась мама. – Из-за этих ребят ты чуть не погибла.
Не только это.
Я добавила еще сиропа, хотя он был мне совершенно не нужен. Хотелось чем-то занять руки.
– Давайте поговорим о чем-нибудь другом. – Голос слегка дрогнул.
Дни на побережье текли неспешно, и один походил на другой. Спалось здесь и правда мало, но в моем случае причиной были возмутительно яркие сны. Такие, после которых трудно отдышаться, и потом еще пару часов ощущаешь запах – дыни, лимона и древесины или тенерских морозов. Наверное, это не пройдет никогда.
Я часами бродила по берегу, ступая босиком по мучнистому песку и наслаждаясь тем, как вода время от времени набегает на ступни. Несколько раз меня узнали какие-то приезжие, однажды даже пришлось сфотографироваться с очаровательными близняшками с косичками. Как ни странно, новость о нашем с кронсом разрыве пока никуда не просочилась, и… зачем-то я всем говорила, что просто навещаю семью. Ложь получалась легко и естественно.
Когда становилось слишком жарко, я присоединялась к маме в организации очередной свадьбы. Или готовила. Иногда сидела в папином баре с журналом и стаканом сока. Даже устроила одной парочке фотосессию в честь помолвки, для чего пришлось позаимствовать камеру у единственной местной журналистки. Пожалуй, если бы не мои съемки и не некоторые личности, жить с которыми рядом совсем не хотелось, я бы задумалась о переезде.
Понадобилось бы очень много солнцезащитного крема.
Я подставила лицо еще только разгорающемуся солнышку и улыбнулась.
Почему бы и не помечтать. В конце концов, кто не хотел бы жить у моря?
Знакомый кругляш, знакомый щелчок… Я рефлекторно прикрылась рукой. И только через секунду сообразила, что это была камера. Притом какого-то серьезного издания из крупного города, потому что Несси Шаусс пользуется старенькой пленочной. Не как моя, ее модель до сих пор выпускают, но она точно не такая крошка и не умеет летать.
Я весьма отчетливо повторила слово, которое уже успела раз ляпнуть при родителях.
Добавила бы и еще, но тут обнаружился слушатель…
– А я все гадал, правда ли то, что о тебе говорят.
Прямо передо мной стоял Эппол Ризан – в рубашке навыпуск, подкатанных до середины икр штанах и с точно тем же ангельским выражением лица, которое спасало его почти от всех последствий за совершенные злодеяния. Уверена, это до сих пор работает.
– А я надеялась, что перестала занимать твою больную голову. – Я прямо посмотрела ему