плану? По какому такому плану?! Да ваша многоходовая комбинация полетела коту под хвост в тот момент, как нас нитями накрыло. Или вы и это планировали? Очнитесь же, вы застряли в ловушке на пару недель. И стали совершенно бесполезны для этих ваших планов. Сами за ведьмой охотиться не можете, да и приманка из вас так себе. Вам только и остается, что строчить записочки, ждать новостей и обрастать мхом, пока ваши люди наверху ловят вражину, а Сандр тут, внизу, ищет вашу жену!
Тело зазудело, на пальцах проступили чешуйки, ногти удлинились, превращаясь в когти. Засияли золотые руны на запястьях, метка на шее налилась теплом.
– Леди Хамирш, мисс Фразиэль, подождите немного, – тихонько уговаривал Сандр. – Как только вы зайдете в тоннель, нас тут же отрежет нитями, и мы не сможем вас сопровождать…
– Какие могут быть дела, когда вы видели Венетию! – Я шагнула и оказалась так близко к Аранхорду, что тот невольно отступил. В его упрямо сжатых губах не было ни кровинки. – Видели. И я видела. С ней что-то случилось… страшное. Она не живая и не мертвая, я знаю, я чувствую. Венетия вас любила. Когда-то она защитила вас ценой собственной жизни. И вчера снова спасла. А теперь ей нужна ваша помощь. А вы… Да любили ли вы ее вообще?!
Аранхорд отшатнулся, словно от удара. На миг в его взгляде мелькнули тоска и застаревшая боль. И скрылись за гневом. Я вгляделась внимательнее. Внутри советника разрасталось разрушение. Знакомое разрушение… Такое же точно я ощущала в лорде Элктане. Но здесь оно было куда более мощное, яростное, направленное не только на себя, но и наружу.
– Ненависть ядовита и опасна, – тихо сказала я, глядя прямо в холодные серые глаза. – Очень опасна. Она сначала вползает в ваши мысли, захватывает их, потом подчиняет себе всю вашу жизнь. И начинает разъедать, отравлять вашу душу. Пока не разрушит ее полностью, оставив лишь пепел и пустоту.
– Душу? – донеслось сзади.
Я обернулась. Сандр ошарашенно смотрел на меня.
– Да, я вижу разрушение в душах. Я же говорила, что отличаюсь от других драконов, – устало кивнула я.
И вновь отвернулась к Аранхорду, вид которого был уже не столь неприступным, хотя по-прежнему упрямым.
– Ненависть опасна… – задумчиво повторила я. – Но за ней так хорошо можно спрятать боль, тоску и… страх. Даже от себя, правда? – Слова срывались с языка одно за другим, сами, мне даже не приходилось их подбирать. Словно говорило что-то внутри меня, мудрое и понимающее. – Вы боитесь, просто смертельно боитесь поверить. Потому что, если пряхи скажут, что вернуть Венетию невозможно, вам придется вновь ее потерять. На сей раз уже окончательно. Вновь пережить невыносимую боль и горечь утраты. Это тяжело, да. Куда легче отдаться привычной ненависти и ярости, упиваться местью, направив на ее осуществление все мысли и чувства. А что дальше? Что будет дальше, когда месть свершится?
– Послушайте, – надменно отозвался лорд Аранхорд. Над верхней губой и на бледных висках блестели капельки пота.
– Нет, это вы послушайте, – перебила я, со злостью вцепляясь в его рубашку, и даже встряхнула