мама. Конечно, технически я могла бы ей позвонить. Но на кой, если она решила оборвать все связи?
Я не собираюсь гоняться за ее любовью. Я никогда не гоняюсь ни за чьей любовью.
Никогда.
– Да будет так, – бормочу я под нос.
Я осознаю, что мое уныние ненормально, но мне плевать. В моей голове вновь неумолимо звучат ядовитые слова Эмильена: «Тебе девятнадцать лет, ты, черт возьми, уже не ребенок. Почему бы тебе просто не расслабиться, Вио? Клянусь, тебе понравится».
Я не заставила себя долго ждать и тут же кинула в него первое, что попалось под руку. Попался будильник. И судя по тому, с каким грохотом он в него прилетел, получать по лицу будильником довольно больно.
– Ладно, слушай, – начинает Зои, – предлагаю…
Вдруг кто-то звонит в дверь. Я сажусь так резко, что у меня кружится голова, и бросаю обвиняющий взгляд в сторону подруги:
– Зои? Только не говори, что ты…
– Прости, – виновато говорит она.
Подруга открывает дверь, за которой встревоженный Лоан. Лоан, которому я сказала, что не хочу сегодня встречаться: мой лучший друг ни за что не должен был увидеть меня в таком жалком состоянии. Он смотрит прямо на меня, поверх плеча Зои.
Опасаясь, он не решается войти.
– Мне можно войти? Или после твоего расставания с Эмильеном теперь все мужчины планеты подлежат истреблению?
Я грустно улыбаюсь и хлопаю по дивану. Несколько минут назад, когда я снова рыдала, я взяла на руки Мистангет: мне хотелось обнять ее, найти утешение хоть у кого-то. Но она только и делала, что вырывалась и пыталась сбежать, очевидно, не заинтересованная в моем утешении. Я выпустила ее лишь тогда, когда она меня укусила, и заплакала от этого еще сильнее. Какая же она неблагодарная!
– Ты из хороших ребят, так что тебе можно.
– Уф!
Он подходит ко мне, держа в руках пластиковый пакет. Я смотрю на него с тяжелым сердцем, и я знаю, что он это чувствует. Мы будто связаны друг с другом невидимой нитью. Нитью, по которой эхо от болящего сердца долетает до сердца второго, как волновой эффект.
– Уверена, что все будет в порядке? – спрашивает меня Зои немного обеспокоенно.
Я не успеваю кивнуть: Лоан отвечает, глядя на меня:
– Теперь этим займусь я.
Зои целует меня в макушку и уходит.
Я наблюдаю, как мой лучший друг кладет пакет рядом со мной и снимает куртку, одновременно выключая телефон. Его военный жетон покачивается на груди, когда он, наклонившись, снимает ботинки. Я спрашиваю его, почему он здесь, а не на работе.
– Когда позвонила Зои, дежурство уже закончилось.
– Ей не следовало этого делать.
Он бросает в мою сторону красноречивый взгляд, как бы говоря: «Я не дурак». Но мне все равно не хватает смелости рассказать ему об Эмильене.
– Ну что, какой у тебя план?
Он не отвечает, но кивает подбородком в сторону пакета и садится напротив меня, широко раздвинув ноги и упершись в них локтями. Я перестаю плакать и, открывая