виноградники в Крыму и дом в Ялте. Последние десять лет он жил там, наслаждаясь видом моря из окна и познавая искусство виноделия.
Вот звонил сейчас – приглашал к себе в гости на майские праздники. Про пленэр даже упомянул. Артем усмехнулся, посмотрел критическим взглядом на подмалевок[3]нового натюрморта и отвернулся от холста. Ангелина ждет этот натюрморт в свою галерею. Такие работы имеют успех и хорошо продаются. Серж, его менеджер, уже месяц жужжит при всяком удобном случае, что надо написать натюрмортов побольше. И никому не объяснишь, что Артем не может. Когда-то эти натюрморты стали личным творческим прорывом подающего надежды художника Артема Вольского – яркие, чуть плоскостные, минималистичные, полностью основанные на расстановке предметов и контрастных цветах. Когда он написал первую картину – у самого дух захватило. Захотелось попробовать сделать в этом ключе серию работ. Из мастерской Артем почти не выходил, был полностью увлечен своей идеей. Эти работы принесли ему настоящий успех. Картины брали на выставки, продавали в модных арт-галереях, про талантливого художника писали в журналах, посвященных искусству и стилю жизни. Тогда казалось, что двери наконец открылись.
«Важно найти свою рыночную нишу, – говорил Серж. – Ты нашел».
Но Серж не был художником, он был менеджером и все, абсолютно все переводил в денежное измерение. Лисицкого вполне устраивали натюрморты, которые гарантировали хороший доход.
Только вот любая, даже самая перспективная тема рано или поздно бывает исчерпана. И Артем уже не мог в этой серии создать что-то новое, интересное, оригинальное. Он еще раз глянул на подмалевок и понял, что сделает просто очередную копию ранее написанного с какими-нибудь незначительными поправками. Серж будет счастлив, Ангелина с готовностью возьмет еще одну работу «того самого Вольского». Вот только к живописи, настоящей живописи, эта работа уже не будет иметь никакого отношения. Так, штамповка.
Артем отвернулся от холста. Осенью выставка в Италии. Международный фестиваль искусств в Риме. Он так об этом мечтал, так стремился туда попасть, а везти и нечего. Художник! Нет, картины, конечно, наберутся. К своим тридцати семи Артем сумел создать десяток очень неплохих и даже по-настоящему интересных работ. Но все они старые. А новых нет. Ни одной. Какая-то невразумительная мазня в попытках сделать серьезное.
Когда он потерял свою дорогу? Как не заметил этого? Натюрморты, принесшие Артему славу и деньги, незаметно поставили его на путь дельца и убили художника.
Серж бы возразил. Он бы на это заявление ответил так: «Раз покупают – значит, нравится. Раз нравится – значит, ты все отлично написал».
Но правда состоит в том, что большинство покупателей в галерее Ангелины Донсковой ни черта не разбираются в живописи. Они покупают имя, они приобретают работы в фешенебельной галерее, вешают картину у себя дома и говорят гостям с придыханием: «Это тот самый Вольский, слышали? Новое имя в современной живописи. Работа из его знаменитой серии натюрмортов. С таким трудом удалось приобрести