без единого облачка небо, солнышко, до ближайшего леса или строений далеко, далеко – раздолье! И полная свобода!
Наконец, вечером приходил поезд, чтобы отвезти жителей в город. Усталые люди возвращались домой. Мне – малолетке, доверялось разве что тащить лопату или грабли, и это даже доставляло удовольствие.
Осенью выезды на огороды были реже, но уже за урожаем. Для меня это конечно и репа, и морковка, и, в крайнем случае, турнепс – все вкусно.
Картошка и капуста собирались в мешки, чтобы потом каким-то образом доставить домой, а ботва собирались в кучи и сжигалась. И какой же божественный запах был у этих небольших тлеющих куч – очень необычный. Приятный и вкусный.
Наступала зима, и тут мне хватало забот и забав.
Первое, конечно, было катание на коньках по насту или случайно образовавшемуся льду на улице. При этом сначала нужно прикрутить «Снегурки» к валенкам с помощью веревок, что иногда было большой проблемой, поскольку деревянные палочки, фиксирующие веревки при закрутке, никак «не хотели» как положено, устанавливаться на место, или же веревка закручивалась так, что валенок сжимался в носке, терял свою форму и больно сдавливал ногу. Когда же с этими проблемами я справлялся, начиналось самое главное – катание. Это было мучение и удовольствие одновременно – ноги разъезжались, я спотыкался и падал, вставал. Иногда «Снегурки» сваливались с валенок – процесс начинался сначала. И снова вперед – с сомнительным «ветерком».
Катание продолжалось до тех пор, пока не подмораживались щеки или нос, которые потом долго приходилось оттирать ладошкой или промерзшей, в снегу, иногда с льдинками, варежкой. Процесс долгий и малоэффективный, но заканчивался вполне благополучно – болезненно, но благополучно, без обморожений.
Еще одна забава – катание с ледяной горки. Снега в городе было много, и соорудить горку среди сугробов было несложно. К тому же ребята ее поливали водой, и катание при этом становилось еще интересней. Забравшись на карачках на эту невысокую горку, с криком: «Врагу не сдается наш гордый Варяг!», я бросался вниз на «всем» – на листе картона, на листе железа или просто на спине. Скатывание проходило на «ура». Одно было нехорошо – снег и крошки льда моментально набивались под одежду, на голую спину, живот и даже, непонятно каким образом, в штаны. Что было очень неприятно – просто пронзительно холодно и сыро. Я пытался с этим бороться, меняя позу прыжка и «вхождения в процесс» – я стал бросаться вперед грудью и животом. В конце концов, у меня же был опыт скатывания с горок в таком положении еще с Горхона, еще со спуска на «самокате». Но, и это мало помогало борьбе со снегом, хотя и не останавливало до того, пока я не уставал почти до бесчувствия.
Вот тут, через пару часов моего гуляния на улице, я приходил домой совершенно обессиленный, мокрый и холодный телом и одеждой. Но довольный.
Здесь меня ждала легкая выволочка от мамы. И как же трудно с меня снималась-сползала вся эта одежка, вся эта мокрота. И только теплое одеяло, и горячее тепло