в наступление. К началу Великой Депрессии только недалёкие итальянцы считали донов защитниками своих интересов. Вышли они все из народа… давно уже.
Гастролёры грабят более открыто, свои же… не так обидно разве что, культурней к делу подходят. Большинство утешается этим, хотя находятся терпилы, которые даже гордятся «своими» преступниками.
– До собрания осталось чуть более полутора месяцев, – Родригес встал из-за стола и подошёл к окну, – детали, по понятной причине, нам неизвестны. Но с тем, что есть, уже можно работать. Для начала – место. Достоверно известно, что собираться они будут на пассажирском теплоходике. Вычислить нужные нам в общем-то несложно. Сравнительно небольшой – из тех, что снимают порой компании для проведения досуга.
– Доны старой закваски не любят тратить лишние деньги, – кивнул Джованни, – да и лишнюю публику так проще отсечь без лишней суеты. Два десятка донов с доверенными лицами, да может – один-два телохранителя на каждого. Хотя вряд ли… скорее, доверенные люди будут совмещать функции.
– Пятьдесят-семьдесят человек, – Задумчиво подытожил Хосе, – Далее. Мы можем быть уверены, что теплоходик этот должен принадлежать кому-то из нейтральных донов, в крайнем же случае – кому-то из нейтралов, общающихся с итальянской мафией.
– Банкиры, – Весомо обронил итальянец, – несколько банков… я позже информацию передам, там всё подробно расписано – кто и с кем водится.
– Не больше девяти судов, – Поразмыслив немного, сказал Пепе, знакомый с морским делом не понаслышке, – а вплотную работать начнём, так пять-шесть останется, не больше.
– Вплотную, это проблема… – Джованни достал из портсигара дешёвую папиросу и закурил с мрачным видом, – зная этих койотов, суда будут под плотной охраной на всех уровнях. Одно-два судна можно незаметно обнюхать, а больше… риск.
– Никакого риска, – Родригес усмехнулся и метнул на стол несколько пачек банкнот, – бюджет операции.
– Ты продал душу дьяволу? – Деловито поинтересовался итальянец, мельком пробежав пальцами по пачкам.
– Можно сказать и так, – философски ответил Хосе, – можно сказать…
– Москва? – Пепе привстал, недобро прищурившись.
– Нет… – Испанец хмыкнул, продолжая стоять у окна в расслабленной позе, – помню я про твою нелюбовь к Кремлю и вполне её разделяю. Скажем так… мафия мешает не только нам. Подробности рассказывать не буду, не моя тайна. Никаких обязательств, никаких расписок! Просто сошлись интересы, а как… случай, товарищи. Да, и такое бывает.
– А… тот случай, когда тебя вытащили из перестрелки? – Хитро прищурился Джованни, – как же, как же… Ты хоть и ничего не рассказывал, но и косвенных данных достаточно, что понять.
– Мажор, – хмыкнул Пепе, успокаиваясь.
– Хочется ему то ли конституции, то севрюги с хреном[18], – Едко произнёс на русском доселе молчавший участник встречи и тут же перевёл цитату. Посмеялись негромко и замяли тему – случай не первый и скорее всего, не