если и так, пусть подождёт.
– Владыка…
– Закрыто на обед!
– Так там…
– Что угодно может подождать, а бутерброды – нет. Обед у меня!
Зелёная морда орка исчезла, дверь закрылась и больше меня никто не беспокоил. Я, не торопясь, поел, выпил чаю, нашёл в шкафу конфеты и ещё раз почаёвничал. И только придя в благодушное настроение, пошёл к воротам. Ну, что там за неожиданные гости?
Никто в замок не рвался, а вот из него очень даже.
– Вы таки обязаны меня выпустить! – ко мне навстречу бросился гоблин Лев Бонифатьевич. – Я габоту сделал? Сделал. Пгетензии есть? Нету. Пгошу выпустить меня из замка!
Я вопросительно посмотрел на Уру-Буку.
– Никак нельжя, – орк покачал головой, – Калькуара на ошадном положении. Выход разрешён только патрулям, фуражирам и Владыке.
– Я этого не потегплю! – взвизгнул гоблин. – Нельзя запигать честного гоблина!
– Позвольте, – я прищурился, – вы, Лев Бонифатьевич, оплату получили ещё вчера. Так? А что же вы сразу не уехали?
– Надо было собгаться, пговегить, не забыл ли инстгумент.
– Или задержались, чтобы лишний раз задарма пообедать?
Гоблин обиженно засопел.
– Что же вы, Лев Бонифатьевич, на ужин не останетесь?
– Не могу. Никак не могу. У вас тут поггом начинается, будет шумно, кгики, беспогядок. А у меня тонкая душевная огганизация, мне нужен покой. Владыка, скажите вашему огку, чтобы он меня выпустил!
– Не могу. Уру-Бука отвечает за оборону, и я не буду вмешиваться в его решения.
– Что же делать? – гоблин чуть не расплакался, – меня дома ждут, скучают, внуки рыдают без дедушки.
– Могу предложить стать фуражиром.
Гоблин посмотрел на меня с подозрением.
– Вы таки хотите от меня что-то незаконное.
– Не без этого. Лев Бонифатьевич, вы же всех в Кемнаро знаете?
– Ну, не всех, не пгеувеличивайте. Половину, не больше.
– Так вот, против нас ввели санкции. Отказываются, понимаете ли, продавать оружие.
– Думаете, я буду нагушать закон?
– Зачем нарушать? Нет, просто найти законный способ обойти санкции. Или оставайтесь в замке. Кормить будем бесплатно, к делу приставим.
Гоблин поджал губы, прищурился и минуту молчал.
– Ладно, будет вам законный обход.
– Вот и отлично! Обговорите с Уру-Букой, что нам надо и езжайте себе домой.
Лев Бонифатьевич вздохнул.
– У вас точно в году не было гоблинов? Гуки вы выкгучиваете не хуже моего папеньки.
Гоблин ещё раз вздохнул и пошёл к Уру-Буке за списком оружия. А я отправился в Казну.
В гостиной моего особняка в Кемнаро мы появились вдвоём с Сеней. Монстр тащил два тяжеленных саквояжа, набитых золотом. Даже вспоминать не буду истерику Казны, когда я приказал их выдать. А вот надо! У нас война, между прочим, очень затратное мероприятие.
Ждать Кейри долго не пришлось.
– Владыка!
– Я тоже рад тебя видеть, Кейри. Садись, для тебя есть гора поручений.
– Разрешите, я принесу чаю и лёгкую закуску?
Опять есть? Я хотел отказаться, но Сеня так радостно заугукал, что я махнул рукой.
– Неси.
Впрочем, Кейри не стал тащить всё сам, а поручил Свену. Пока парень расставлял на столе чашки и тарелки, лысый отельер устроился напротив и со вниманием уставился на меня.
– Я готов, Владыка.
– Начнём с приятного.
Из саквояжа я достал свиток с печатью на шнурке.
– Прочитай.
Отельер развернул документ. Глаза у него расширились, а брови полезли на лоб. Грамоту о пожаловании отельеру титула тёмного барона составил мумий по моей просьбе. Верных соратников надо награждать, особенно накануне потрясений.
– Владыка!
Кейри попытался упасть передо мной на колени, но я запретил.
– Ты достоин этого, как никто. Носи титул с честью.
– Я не достоин.
– Мне виднее, Кейри, не спорь. Земель к титулу дать пока не могу, но чуть позже мы это исправим.
– Не надо, Владыка. Титула мне довольно.
– Отпразднуем после. А сейчас нас ждут во-вторых, в-третьих и десятых.
Я вытащил свиток Шагры.
– Для начала продовольствие.
Битый час мы корректировали заказ. Кое-что вычеркнули, типа сладостей и копчёной осетрины. Кого орка собралась этим кормить в осаждённой крепости? Кейри предложил дополнить список: эльфийскими сухарями, быстрорастворимым супом и хрукусиками.
– Это ещё что?
– Ну, это такая копчёность. Тонкие полоски мяса солятся, коптятся и высушиваются до прозрачности. Очень