Ханг. – Контролят, не дают свалить. Эд вон успел разок – попал к нагам, те его быстро сложили.
– А что я мог сделать? – фыркнул Эд. – Голый, на 10-м уровне!
– И долго это будет продолжаться? – спросил я.
– Пока не покинем песочницу. Мы вместе с Хангом слетали к Большому По сегодня утром. Хотели договориться… – Эд сплюнул. – Он только посмеялся! Заявил, что оценивает моральную и материальную компенсацию в сто тысяч золотых. У нас никогда не было таких денег, так что…
– Что?
– Не знаем, Алекс! – простонала Тисса. – Не знаем! Подождем несколько дней, может, все утихнет. Нам главное – добраться до города и одеться. Оттуда мы уйдем куда-нибудь в безлюдные края, в ту же Болотину, и будем качаться там. Другого выхода нет.
– Если это не сработает, тогда бросим Дис до выхода в большой мир, – отрезал Эд и спохватился: – Слушай, а давай с нами? Если найдем новый инст, можно спокойно только там и качаться! Алекс!
– Не получится, Эд. На мне больше нет того проклятия.
– Как нет? – всполошился Родригез. – Почему?
– Я выполнил квест Патрика, и проклятие снялось.
– Бездна! – «Дементоры» выругались одновременно…
– Значит, все… – выдавил Эд.
Все… Так прервалась моя короткая дружба с «дементорами». Напрямую об этом никто не говорил, но это чувствовалось. Нас связывал Дисгардиум, но когда исчезли общие интересы, общаться стало не о чем. Они молча отсиживали уроки, сухо отвечали на мои приветствия, не выказывая желания разговаривать, а на переменах где-то пропадали. Впрочем, я не навязывался, да и времени совсем не было. Единственное, что удалось узнать через неделю, – им все-таки удалось прорваться в Тристад, привязаться там, и теперь они готовятся к задуманному побегу в Болотину.
Грег, обрадовавшись моему вновь вспыхнувшему интересу к учебе, грузил не только на дополнительных уроках, но и в домашних заданиях, не ограничиваясь рамками обязательной школьной программы. Я же старался уйти по ней вперед, максимально полезно используя время перед возвращением в игру.
Дома родители заключили пакт о ненападении, и в этом шатком перемирии и отец и мать были особенно осторожны в словах и поступках. Он бросил пить, она перестала пилить – и оба погрузились в новый проект, решив не налажать и заработать как можно больше денег до развода. Не знаю, как там мамин хахаль, но она за все две недели моего бана ни разу не покидала дом без отца. Все как будто стало по-прежнему и даже лучше, но это была лишь иллюзия благополучия.
Ева, едва выписавшись из клиники, улетела на юг восстанавливаться. Миссис О’Салливан, видимо, договорилась в школе о дистанционном обучении на это время. Встретиться со старой подругой так и не получилось, но мы пообщались по комму. Она сильно изменилась – ничего, кроме лица, мне разглядеть не удалось, но и того, что я увидел, хватило, чтобы впечатлиться. Ева стала совершенной. Идеальной. Но все так же не в моем вкусе.
Вечером последних суток бана мне снова пришло письмо от Марианны. Она поздравляла с окончанием срока запрета на погружение и напоминала о возобновлении