торговом ряду я не обнаружил ни Недовеса, ни Перевес. Может, оно и к лучшему – не потерял время на разговоры и расспросы, за десять серебра купил обычный белый лук у зевающего продавца низкоуровневой экипировки.
Многослойный изогнутый лук
Обычное оружие дальнего боя.
Урон: 7-10.
Прочность: 55 / 55.
Требуется уровень: 10.
Цена продажи: 3 серебряных монеты, 25 медных монет.
Потом мы с Патриком потащились в город, завернули к городской тюрьме, где в свете фонарей я обновил список квестов на головы разыскиваемых монстров и беглых преступников. Вообще, это была больше условность, полезная самому игроку, – чтобы знать, на кого охотиться, и иметь представление о местах обитания тварей. Для того чтобы сдать голову той же зловещей Ведьмы Мередит, заманивающей к себе путников, квест не нужен: принес доказательство, что ведьма мертва, – получай награду.
Встреченные игроки с удивлением провожали нас взглядами, но, если бы задали вопросы, у меня имелась легальная причина быть рядом с неписем – квест. И я мог легко его засветить любопытствующим – квест, может, и был уникальным, но ничего такого, чему стоило бы завидовать, в нем не содержалось.
– Эх, малой! Как представлю, что снова увижу Джейн, пусть полюбуюсь ею только издалека, так у меня внутри все поет! – мечтал Патрик. – И даже если она меня знать не захочет или забыла, например, я не расстроюсь. Одного того, что она жива, мне хватит. А я все теперь сделаю, чтобы ее любовь вернуть!
После тюрьмы мы поперлись на другой конец города, чтобы Патрик экипировался. К этому моменту он уже прилично меня достал, потому что на любой случай у него была припасена история, и не одна. Он начал рассказывать о том, как, будучи младшим сыном крестьянина, завербовался в армию, а потом вернулся к теме отказа от жречества и развил ее вообще в другом направлении.
– Знавал я, Скиф, одного бородатого проповедника, – начал Патрик, провожая взглядом вход в таверну и рефлекторно облизываясь. – Вот только вещал он не о вере в божество какое-нибудь, а совсем даже напротив. То ли Карлос, то ли Маркус его звали, уже и не помню, но он все призывал к коллективной жизни, к равенству и прочей подобной белиберде – мол, заработки общие, все общее, и жены, стало быть, тоже. Его, кстати, потом с позором разжаловали и изгнали из армии: капраловскую жену оприходовал, шельмец! Перепутал, стало быть, чужое с общим. Но одно мне запомнилось особенно. Говорил он, что нет якобы никаких богов, а есть только дурман для народа. И боги все – сплошь выдумка жрецов, набивающих мошну пожертвованиями прихожан. Ему говорят – дурачок, откуда тогда благословения берутся, если не от богов? А тот уперся – обычная магия и ничего более…
Патрик остановился возле небольшого домика с покосившимися ставнями. Низкий щербатый забор напоминал старческую челюсть, где зубы через один, а калитка так и вовсе валялась на земле.
– Мы пришли. Извини, в дом не приглашаю… пока. У меня там немного не прибрано… Стыдно, – признался он и спросил с надеждой: – У тебя, часом, нет больше никаких дел? Я бы помылся,