и маги.
От этой информации меня посетило чувство нереальности – будто сказку прочитал. Очень жуткую сказку.
Ну не может такого быть в реальности! Но Настя меньше всего была похожа на романтическую дурочку. К тому же в конце письма она сообщила, что семейство Гойниковичей собирается срочно покидать столицу, а старый князь был воробьем стреляным и зря дергаться не стал бы.
Новости просто не помещались в голове, поэтому я оставил корреспонденцию и принял душ, увы, не получив от этого ни малейшего удовольствия. Какое уж тут удовольствие… Даже усталость, уходя, оставила после себя тупую головную боль.
Вернувшись в кабинет, я еще раз прочитал письмо Насти, но, увы, там ничего не изменилось – реальность по-прежнему била по мозгу абсолютной бредовостью случившегося.
То, что произошло, следовало хорошо обдумать, а для этого нужны еще факты, поэтому я взялся за следующее письмо. Увы, стало только хуже. Первое, что выхватил мой взгляд в рукописных строках, – это имя Ровены, и сразу же нос уловил ее запах. Странно, писал явно отец девушки, а запахи были ее. Или это просто игра воображения? Причем на письмо я отреагировал более чем бурно. Строки начали дрожать перед глазами, а мозг затопила дикая ярость. Письмо буквально сочилось паникой потерявшего дочь отца. Купец писал, что Ровену украли монахи Ордена Чистых, и в самых униженных словах просил помочь, потому что больше спасти девушку было некому.
На меня навалилось слишком многое, возможно, именно потому сознание и дало трещину.
Задерживаться в своих покоях я не стал, лишь прихватил «бабочку» и пару хербатов. Не желая тревожить погруженных в глубокий сон питомцев, я напрямую отправился к Али – без помощи обойтись не получится, а остальные наверняка будут меня отговаривать. Могут даже попытаться связать, но сейчас остановить меня могла только смерть. Перед глазами стояла картинка, в которой монахи терзают тело Ровены. Ее глаза, губы и гладкая кожа, о которой напоминал недавно уловленный запах, заполонили все мое сознание…
– Али, – ввалился я в комнату бывшего командира наездников на хидоях.
– Что?! – сонно вскинулся араб, буквально пару минут назад прилегший на упоительно чистые простыни.
– Мне нужна твоя помощь.
– Вахид, ты с ума сошел? – вяло спросил Али, поминая мое арабское имя, которым он сам же меня и наделил.
– Ты мне поможешь? – жестко повторил я.
К чести араба, сомнений у него не было, как и вопросов.
– Когда и где?
– Сейчас и в Лугусе.
– Пойдем на акаяси?
– Да, – обрадовался я сообразительности друга.
– Элбану скажешь?
– Письмо оставлю.
– Тогда я выскажусь за него. Вахид, это безумие. Ведь мы наверняка полезем в драчку.
– Полезем, – ответил я и невольно улыбнулся, чувствую упоительную легкость от принятого решения.
– Ну