необычного.
– И я того же мнения, – ответил он, выглядывая из переулка.
– Тогда какого черта… – начал я, но Банди не дал мне договорить.
– Всё в порядке, она уже ушла, – сказал он. – Та девица в розовой шляпке. Я спрятался, чтобы с ней не столкнуться. Дело в том, – принялся объяснять он, покинув переулок и озираясь с видом индейца, вышедшего на тропу войны, – что я боюсь этих женщин как чумы. Они всегда пытаются завести со мной разговор о каких-нибудь глупостях вроде чая, благотворительных базаров или садовых праздников, а эта дама в розовой шляпке среди них самая злостная.
Осторожно оглядываясь, Банди быстро привел меня к магазину виноторговца и заскочил внутрь с деловитостью арлекина, выбегающего на манеж цирка. Познакомив меня с мистером Таккером, он тут же приступил к изложению моих потребностей. Мистер Таккер оказался ровно таким, как его описывал Банди: сухим снаружи, как его амонтильядо, и мягким, словно херес, внутри, так что юноше не составило никакого труда уговорить его на дегустацию. Не успел я и слова сказать, как уже стоял в темной и низкой подсобке магазина, наблюдая, как мистер Таккер наполняет стаканы вином из покрытой плесенью бочки.
– Хм-м… – сказал Банди с видом знатока, сделав пару глотков. – Да… Может быть… Или, скорее, нет. На мой вкус, оно слегка выдохлось.
– Выдохлось?! – воскликнул Таккер, изумленно уставившись на Банди. – Как оно могло выдохнуться, если его только что налили из бочки?!
– Я имел в виду, задохнулось, – поправился Банди.
– Я никогда не слышал, чтобы вино могло задохнуться, – покачал головой Таккер. – В виноделии нет такого понятия.
– Разве нету? Ну… тогда не знаю. Может, мне и показалось. А что думаете вы, доктор?
– По-моему, это неплохой кларет, – ответил я, мысленно посылая моего переменчивого друга к черту, поскольку понял, что успокоить оскорбленные чувства виноторговца мне удастся, лишь купив вдвое больше, чем планировалось.
Я заплатил, и только мы вернулись в торговое помещение магазина, как в его двери вошли две дамы – того возраста, который вежливые люди назвали бы почтенным, а все прочие – «мафусаиловым». Банди со сдавленным стоном попытался спрятаться за моей спиной, но опоздал: одна из дам заметила его.
– Так это вы, мистер Банди?! – воскликнула она. – Да, это точно вы! Но где же вы прятались все эти дни?! С той поры, как вы последний раз были у нас в гостях, прошло уже немало времени! Не так ли, Марта? Когда же точно это было?.. – она задумчиво уставилась на свою компаньонку, а Банди с кривой улыбкой попытался протиснуться мимо нее к открытой двери.
– Вспомнила! – торжествующе сообщила дама. – Это было на празднике в пользу слабоумных детей, когда мы все вместе пили чай. Тогда еще мистер Блот показал детям фокус с золотой рыбкой – ну, по крайней мере, попытался его показать, но стеклянная банка с рыбкой застряла у него в кармане под фалдами фрака, а потом и вовсе упала и разбилась…
– По-моему,