начальники, не я, не твоя мать и не жена, кормить тебя будут, место, где спать, найдут, может, в чужой хате, а скорей всего в окопе или землянке. Жалости ни от кого не жди, друзья будут, так с ними горе и радость дели, знай, друг – он уважения требует, ты к нему уважение прояви, – Варивон остановился, унял дыхание.
– Одно тебя прошу: голову береги, не высовывай ее из окопа без особой надобности, да и вперед первым не старайся выскакивать, кто впереди бежит, того пуля чаще встречает. За медалью не гонись, что та медаль, побрякушка, посмотри на Ивана Храща, с япошками воевал, медаль заслужил, а ноги нет, вот и костыляет на деревяшке, и никакой ему подмоги от той медали, а у тебя еще жена молодая, да и сын еще малый, так ты себя, сын, береги, не кидайся в пекло.
Не выдержала таких слов Ганна и заревела во весь голос, тут Варивон стукнул ложкой по столу, и опять воцарилась тишина.
– Что ты воешь, как по покойнику, молиться Богу и надеяться надо, чтобы вернулся наш сын живым и здоровым, – с трудом дались Варивону последние слова, он поднял стакан с горилкой и одним махом выпил.
Так невесело завершилось застолье. Уже поздним вечером вели отец и сын разговор о войне, где нет ни правды, ни добра, и кому она только нужна и что даст она, хорошо, если голову назад принесешь, то и счастье твое. Короткой была та июльская ночь для Ганны и Алексея, незабываемой.
Собрались и в хате Семена, семьи Никулиных, Прохоренковы и Майстренковы провожать на фронт Степана Никулина. Жена Семена, Марья, славившаяся на все деревню своими разносолами, блинами и пирогами, вместе с невесткой приготовили богатый и вкусный ужин. Степан, внук Семена Никулина и Игната Майстренко, входил в первый рекрутский набор. От своих дедов он унаследовал рассудительность и природную мудрость, которую ценили и уважали в деревне независимо от возраста. Многие деревенские красавицы и девушки зажиточных родителей засматривались на Степана, а он как и не замечает их, и на удивление всем пошли сваты к Федосу Прохоренкову, мужику незаметному, приветливому, и сосватали его дочь Арину. Ничего плохого о ней не скажешь, но очень уже она незаметная, да и красавицей ее не назовешь, а вот приглянулась Степану. Дед Семен – тот сразу одобрил выбор внука, да и отец был доволен сыном. А вскоре на великую радость родился у них сын Антон, а больше у них деток не получилось. Дружно и счастливо жили они на зависть многим, а вот пришла беда: война. Суетился Семен, к горлу часто подступал ком, он старался унять волнение и не показать его внуку и присутствующим. Да только все были заняты своими невеселыми думами: в рекрутах числились и отец Степана, и брат его, и Майстренковы сыновья, и зятья деда Игната, только их очередь была четвертой или пятой. Коротким был сказ Семена:
– Ты не посрами наш род, Степан, но и голову зря не подставляй, мы тебя очень ждать будем.
Дед Игнат не стал ничего говорить, прослезился, на том все и разошлись.
3
Церковь была