и высоко поднял. Но это не понравилось Роману, он заболтал ножками, прося опустить его на землю. Ротмистр Кольцов, прижимая к себе мальчика, подошел к женщинам.
– Рад вас видеть, пани, а ваш сын признал меня, хотя прошло немало времени, – Кольцов опустил мальчика на землю, а тот, направляясь к маме, не унимался и твердил, что другой папа вернулся. Регина улыбнулась и тихо сказала: «Да, сынок, вернулся». Кольцов объяснил, что ему велено узнать, не будет она возражать, если возле изгороди имения расположатся военные.
– Ну что, сынок, разрешим нашему другому папе разместиться с военными? Он будет здесь служить, – обратилась Регина к Роману. Мальчик выглядел озадаченным и только согласно кивнул.
– Вот видите, мы согласны. Заходите на чай, наш мальчик будет рад.
Кольцов вскочил в седло, и конь помчал его к въездным воротам.
– А папа еще вернется? – чуть не плача, спросил Роман и снова обхватил ноги мамы.
Вокруг усадьбы да и в самой усадьбе в спешке обустраивались военные разных чинов и званий, раздавались крики и лошадиный топот, телеги и экипажи то въезжали, то уезжали. Вот заурчал мотор автомобиля, который остановился у гостевого дома. Как выяснилось, прибыл важный чин, который был здесь главным. Часть особняка, которую занимали Ядвига с Романом, освободили, и там разместился генерал, также были освобождены покои для полковников. В этом движении, беспрерывных перестановках отступало горе, которое случилось здесь несколько дней назад. Надо было спешно заниматься текущими делами и заботами, речь шла об эвакуации. Регина находилась словно в забытьи, она то начинала помогать переносить вещи, освобождая комнаты, то вдруг застывала на одном месте и звала к себе Романа, а того тянуло во двор, в шум и суету. Вместе с ним приходила Ядвига и просила их отпустить туда, где мальчику было интересно и где он опять встретил того военного на лошади, опять называл его папой, и тот прокатил его верхом на лошади. Регина всплескивала руками, выражая испуг, и говорила, это же так опасно. Она пыталась обнять сына, прижать к себе, но тот вырывался и, громко топая ножками, выбегал во двор. Ядвига не стала рассказывать ей о расспросах военного и о том, что она поведала ему о случившемся горе. И, конечно, она не призналась хозяйке, как ей нравится этот привлекательный и обходительный ротмистр, и что в глубине души она призналась себе, что с радостью пошла бы с ним, куда бы он ее ни повел.
3
Дожди прекратились, выглянуло солнце, в имении стало меньше шума и беготни, хотя число военных не уменьшилось. К Регине пришел управляющий и стал просить отпустить его с миром, он не терпит германцев и собирается податься к дальним родственникам, что живут аж у самого Днепра. Регине был противен этот человек, который, прямо или косвенно, был виновен в гибели Вацлава. Она тяжело задышала и не смогла сдержать бурю гнева и жгучей ненависти.
– Пся кровь, смерд поганый, в-о-о-н с глаз моих! – закричала она. –