что контейнер получили, иначе нам до конца жизни не рассчитаться.
Слава пощадил русских красавиц и их очаровательные мягкие игрушки, расписался, где попросили, и убыл в Западную Лицу. Вернул старшим товарищам оставшееся шило, всё по-честному, и четыре бутылки коньяка – одну себе оставил. Не зря в Мурманск съездил!
Самое весёлое, что история с контейнером имела продолжение.
Через месяц Славу опять вызывают в штаб.
– Лейтенант, ты достал вконец и на конце! Когда контейнер заберёшь? Они пишут и пишут. Решай проблему!
Посоветовался со старшими товарищами, и те решили на контейнерную отправить письмо за подписью помощника командира и печатью воинской части такого содержания: «Уважаемая контейнерная станция г. Мурманска! У лейтенанта Славы нет физической возможности забрать контейнер. Он героически погиб, выполняя секретное государственное задание. Вечная память Герою!»
С той поры писем с контейнерной станции не поступало, даже об искреннем соболезновании. А Слава и сейчас живее всех живых в тенёчке под своим крымским виноградником.
Край летающих собак
Гремиха, как известно, «край летающих собак». Кто и когда негласно этот ярлык наклеил, никто не знает. Но, в принципе, определение точное. Рассказывали старожилы, что в начале славных дел натягивали канаты между домами, чтобы не уносило ветром при перемещении, а жёны моряков вязали «намордники». Глаза защищали мотоциклетными или горнолыжными очками от ожогов холодом и колючего снега в «чёрные метели».
Но вернёмся к нашим собакам! В новом посёлке Островном, что располагался близ причалов подводных кораблей, не припомню не то что летающих, а просто собак – может, прятались где, не знаю. А вот в старом посёлке Гремихе, куда приходил теплоход на плавпричал, встречались. Предполагаю, что зимой в подвалах обитали, а вот летом тепло и ветра не такие злые, дворянки появлялись, инстинкт размножения мощно их гнал на улицу.
Сижу как-то на «губе». За что и почему – это другая интересная история. Мирно беседую с сокамерниками возле ворот, на солнышке. Летнее солнце скупое и редко балует теплом и хорошей погодой. А тут – просто подарок судьбы. «Губа», по легенде, – мрачное место, где в гражданскую интервенты гноили пленных большевиков. Низкие потолки таких же приземистых домиков заставляли ощущать себя как в конуре. Едва можно подняться в полный рост, к тому же тут ещё и крысиный заповедник.
Начальник «губы», весёлый старлей из «пиджаков», историк по образованию, хороший знаток древних сказаний, замечательный рассказчик, заканчивал очередную лекцию:
– После Октябрьской революции и начала Интервенции в Йоканьге (в 1918—1920 годах) истинные сатрапы, бациллы демократии с человеческим лицом, англичане и французы построили бараки и землянки, таким образом, создали Йоканьгскую каторжную тюрьму, которая особо выделялась среди других тяжёлыми условиями содержания. Карцером была яма в гранитной скале под открытым