их багаж потеряли, а оплаченные ими счета нельзя было назвать иначе как чистым туристическим надувательством. Но путешествие стало мифом, ибо то была мифическая пора любви, где нет места мелочам. Пары никогда не распадаются сами; просто остатки вселенной и человечества постепенно возвращаются на свое место, вгрызаясь в пространство, на миг отвоеванное любовью.
После Женевы заговорили о Луизе.
– Она делает такие успехи в музыке, ты заметила? – восторгался Жан-Жак.
– Да, она молодчина.
– Сама разучивает гаммы, даже без учителя!
– Да, она молодчина.
– А танцы? Она такая гибкая, просто невероятно!
– Да, она молодчина.
– И китайский! Как она поздоровалась с официанткой в китайском ресторане!
– Да, она молодчина.
– …
Проблема Луизы состояла в том, что она не годилась в темы для разговора. С ней ничего не случалось; ей даже аппендицит не вырезали; хоть бы какой мало-мальски тревожный пустяк, чтобы родители сплотились в общем беспокойстве; но нет – ничего, вообще ничего. А до пресловутого подросткового возраста Луизе, при всей ее развитости, явно было еще далеко.
К счастью, всегда найдется цветочник-пакистанец, который предложит вам пожухлые цветы и позволит скоротать пару минут. Хотелось бы знать, кто такие цветы покупает. Но его явление все равно повергает пару в глубокую задумчивость. И мужчина и женщина всем своим видом показывают, что уцененные цветы им не нужны. При этом мужчине всегда немного неловко; ему приходит в голову, что, как ни смешно, женщина, возможно, будет рада, если подарить ей цветы. Он их так и не покупает и всегда чувствует себя чуть-чуть виноватым. У Жан-Жака, естественно, это чувство было в десять раз сильнее. Его “нет, спасибо” в адрес пакистанца прозвучало не слишком уверенно. Тот, как всякий настырный торговец, сразу почуял слабину. И уточнил:
– Вы уверены? Мадам будет приятно.
Истинная цель всех этих торговцев – посеять в паре раздрай. Вместо того чтобы твердо дать ему от ворот поворот, Жан-Жак повернулся к Клер:
– А, да? Тебе будет приятно?
Ну вот, теперь решать должна она. Иными словами, напрашиваться на знаки внимания; что может быть противнее? Она уныло ответила “нет” и вмиг спровадила торговца; а то супруг барахтался бы в пакистанских щупальцах до второго пришествия. Но через минуту, решив поиздеваться над мужем, решительно злоупотребить его жалкой нерешительностью, сказала:
– Хотя… Вообще-то, наверно, мне будет приятно.
Наконец-то Жан-Жак получил точные инструкции. Он тут же вскочил и скупил у торговца все цветы. Глядя, как он идет обратно со своим смешным букетом и торжественной физиономией, Клер, к своему удивлению, растрогалась. Она встала и поцеловала мужа. Все непросто, и просто уже не будет.
Официант-итальянец (судя по виду, уроженец Шалона-на-Марне) принес кофе и пролопотал на весьма приблизительном французском, что шоколадки от заведения – швейцарские.
С