я окажусь в очень, очень плохом положении.
– Эй, Харрис, – сказала я, с опаской глянув на ближайшие столики. Затем перегнулась через стол и зашептала: – Что скажешь, если мы уйдем отсюда? Куда-нибудь, в более… уединенное место.
Я дернула подбородком в сторону двери, на которую он смотрел, и с облегчением увидела, как по его лицу распространяется порочная улыбка. Я припарковалась за мусорными контейнерами, как можно дальше от входа и окон. В моей сумочке была записка Патрисии с адресом. Если бы я смогла доставить Харриса до своей машины, можно было бы отвезти его домой, чтобы он проспался. А потом я могу сжечь записку и забыть, что все это вообще было.
Харрис просигналил официанту:
– Счет, пожалуйста.
В ожидании счета он ослабил галстук, на лбу под волосами поблескивал пот, и он хмуро пощипывал себя за щеки.
– Итак, напомни мне, как мы познакомились?
– О, ну… – Я покопалась в памяти, пытаясь восстановить данные из его профиля, но страх парализовал разум. Я не могла вспомнить название ни одной из групп, на которые он был подписан. – Мы были там… ну ты знаешь… работали над особенным делом, – сказала я пренебрежительно махнув рукой, – c финансовым холдингом… из Северной Вирджинии. – Я понизила голос до конспирологического шепота, надеясь, что Харрис заполнит пробелы сам: – Ну тем… я не могу…
– У тебя дела с Феликсом? – Он метнул тревожные взгляды на окружающее нас пространство.
– Да! – воскликнула я, хлопнув в ладоши. – Именно так мы и познакомились. У меня дела с Феликсом, – повторила я рассеянно, не отрывая глаз от туалетной комнаты, чертовски надеясь, что дама Харриса не выйдет оттуда.
– О, – сказал он, потирая грудь, будто у него была изжога. Было похоже, что его тошнит. – И какие именно у тебя дела с Феликсом?
Мои колени под столом дрожали.
– Ну, знаешь, разные, то одно, то другое.
Харрис помотал головой, его взгляд расфокусировался и стал стеклянным. Я пнула его под столом и жизнерадостно сказала:
– Харрис, не спи! – Я вытянула шею в поисках официанта. Сколько они еще будут нести этот чертов счет?
– Это было довольно крепкое шампанское, – сказал Харрис, его голова все время опрокидывалась. – Я себя чувствую… как-то неважно.
Его речь замедлилась, последние слова превратились в пьяную невнятицу. Он моргнул, его веки потяжелели.
– Как тебя зовут?
– Тереза.
– Точно, Тереза, – повторил он, когда наконец появился официант. Удерживая на весу поднос с напитками, он положил черную кожаную папку на стол и опять исчез. Подбородок Харриса опустился на грудь, и я порадовалась, что официант не остался поболтать.
– Пойдем, Харрис.
Я встала, убедилась, что никто не смотрит на нас, и заставила его встать на ноги. «Лаш» был полон, вокруг было слишком много тел, чтобы кто-нибудь мог что-то заметить, а Джулиан разливал напитки за барной стойкой. Харрис оперся на меня, а я вытащила из его заднего кармана бумажник, извлекла стодолларовую купюру и оставила