Станислав Гроф

Исцеление наших самых глубоких ран. Холотропный сдвиг парадигмы


Скачать книгу

в моем сознании всплыл образ Чарли Чаплина, превратившегося в «Новых временах» в жертву мира технологии.

      Казалось, невероятная масса энергии протекает сквозь все мое тело, скапливаясь и высвобождаясь во взрывоподобных разрядах. Я испытывал поразительную смесь ощущений: удушье, испуг, беспомощность, но также ярость и странное сексуальное возбуждение. Другой важной стороной моего состояния было чувство крайнего замешательства. В то же время, как я ощущал себя ребенком, вовлеченным в жестокую борьбу за выживание, и понимал: то, что вот-вот случится, станет моим рождением, я также переживал себя и в качестве моей рожающей матери. Рассудком я сознавал, что, как мужчина, я никогда не смогу родить, и все же чувствовал, что каким-то образом пересекаю эту преграду и невозможное становится действительностью.

      Не было никаких сомнений, что я связываюсь с чем-то первоначальным – древним женским архетипом, архетипом матери-роженицы. Мой телесный образ включал огромный беременный живот и женские гениталии, вместе со всеми тонкостями биологических ощущений. Я чувствовал разочарование, что оказался не способен предаться этому стихийному течению, родить и родиться, прорваться и дать выйти ребенку. Невероятный запас убийственной агрессии поднялся из подземелья моей души. Как будто нарывающее зло внезапно проколол скальпель космического хирурга. И вместо меня уже возникал оборотень или берсерк, доктор Джекилл превращался в мистера Хайда. Множество образов убийц и жертв сменялись как одно лицо, в точности так же, как раньше я не мог различить рождающегося ребенка и родящую мать.

      Я был безжалостным тираном, диктатором, подвергающим подданных невообразимым жестокостям, но также и революционером, ведущим разъяренную толпу на свержение тирана. Я превратился в хладнокровно убивающего бандита и в полицейского, убивающего от имени закона. В один момент я переживал ужасы нацистских концлагерей. Когда же я открыл глаза, то увидел себя офицером СС. И у меня было глубокое чувство, что он – нацист и я – еврей были одним человеком. Я ощущал в себе и Гитлера, и Сталина, и чувствовал полную ответственность за все зверства человеческой истории. Я ясно видел, что проблема человечества не в существовании жестоких диктаторов, но в том «скрытом убийце», которого, коли заглянуть в наши души поглубже, все мы лелеем внутри.

      Затем природа переживания переменилась и достигла мифологического размаха. Вместо зла истории человеческой теперь я ощущал что-то ведьминское и присутствие стихий демонических. Зубы мои превратились в длинные клыки, напоённые таинственным ядом, и зловещим вампиром я летел сквозь ночь на развернутых крыльях летучей мыши. Но вскоре все превратилось в дикие, одуряющие картины шабаша ведьм. В этом странном, чувственном обряде, казалось, все обычно подавленные и загнанные внутрь побуждения вырвались наружу и находили свое полное выражение. И я ощущал, что участвую в тайной церемонии жертвоприношения во славу «божества тьмы».

      По