встревоженным курам, метались между кухней и столовой с порциями одна больше другой. На этих сборищах было безумно много еды. Десятки литров куриного бульона с кнедлями, фаршированная рыба, мясной рулет, халы, шницели, картошка и красная капуста – это лишь часть того, что со скоростью молнии метали на стол под постоянное заклинание: “ешь больше”. Подобное заклинание было совершенно излишним в нашей семье, где приготовление пищи являлось любовным действом, которое могло компенсироваться лишь поеданием оной в огромных количествах.
На эти торжества всегда собирались одни и те же родственники. Приходили тетя Хильда, которая жульничала, играя в карты, и Гюнтер, который так и не женился и, по словам бабушки, вечно ее объедал. Обязательно присутствовали весельчак Киве, добрый толстый дедушка Эрнст, дедушкин брат Хайнц и его розовощекая жена Рут. Ну и, естественно, бабушка Хельга, которая, скажем, стоя под кухонной вытяжкой и покуривая “Пэлл-Мэлл” без фильтра, помешивала в кастрюле и спрашивала кого-нибудь из не подозревавших подвоха родственников: “Кто, черт возьми, приготовил этот омерзительный рис?”
Я был первым правнуком в семье и мало что понимал из происходящего. Не знал даже, в каком родстве я с ними со всеми состою и почему они себя так странно ведут. Правда, задумываться над этим я стал только много позже. В детстве я лишь изо всех сил старался доесть как можно быстрее, чтобы ускользнуть на первый этаж и спокойно почитать дядину старую книжку “Калле Анка” (чтобы хоть немного проникнуться христианским рождественским чувством).
Но это было очень давно – теперь старшее поколение, с которым я обычно проводил такие праздники, за исключением бабушки, умерло. Тем самым семья утратила часть своей боевитости и стала более шведской по характеру. Думаю, мы с сестрой в конце концов получили то, о чем мечтали. Со всеми вытекающими плюсами и минусами.
Закрыв балконную дверь, я спускаюсь на кухню. Там стоит отец и делает бутерброды – в промышленных количествах. Перед ним аккуратными парами разложены шестнадцать кусков хлеба в ожидании превращения в восемь двойных бутербродов. Потенциальная начинка лежит рядом. Колбаса из сетевого магазина “Лидл” (стопроцентно некошерная), сыр и нарезанные овощи.
– Сколько вам понадобится? – спрашивает отец, размазывая масло на одном из кусков хлеба так, чтобы оно доходило до краев.
– Я могу сам себе намазать, – отвечаю я. – Мы ведь никуда не опаздываем?
– Сколько тебе надо бутербродов?
– Не знаю. Пожалуй, три.
Отец смотрит на меня скептическим взглядом.
– Неужели тебе этого хватит? Ты ведь всегда так много ешь.
– Хватит, – отвечаю я.
– А сколько сделать для Лео? – спрашивает он.
– Не знаю.
– Где он, кстати?
– Спит.
– По-прежнему? И сколько этот парень еще будет спать?
– Он вчера довольно поздно лег, так что наверняка часов до восьми.
– Не