я ехала в очень плохом расположении духа, с очень помятым видом и очень сильно искусанными ногтями.
– Деточка, ты часом не заболела? Тебя будто всю ночь полоскало, – ахнула женщина, едва уселась ко мне на заднее сиденье такси.
– Доброе утро, Маргарита Павловна, – смущённо ответила я, поправляя растрепавшийся хвост, – Я здорова, не беспокойтесь. Просто дел много, а сил уже нет.
– Зови меня просто Марго, – отмахнулась она в ответ, – Ну, ничего. Я научу тебя, как надо отдыхать. Море – это идеальное место, чтобы вернуть бодрость духа и цветущий вид.
– К сожалению, мы едем работать. И боюсь, времени на отдых у нас совсем не будет.
– О, дорогая! Ты удивишься тому, сколько всего мы успеем сделать. Вы, молодёжь, решили, что вам обязательно надо захватывать этот мир, и поэтому работаете без продыху, а потом ближе к тридцатнику выглядите, как изношенные валенки. А красоту надо беречь, особенно нам, женщинам. Ну, а мир итак наш. Зачем тогда брать его под уздцы?
– Есть же ещё человеческие амбиции и желание самореализоваться, – зачем-то вступила я в дискуссию и очень быстро об этом пожалела.
Марго, найдя плодородную почву, то есть меня, для своих нравоучений, разразилась длинной тирадой о своём жизненном пути и уроках, которые она успела получить. Уроков было много, и их перечисления хватило, как раз на всю дорогу до аэропорта. Я лишь изредка ей поддакивала и раз в пять минут удивленно охала, всеми силами стараясь показать интерес к её историям. Но надо признать, что какая-то истина в её жизненной позиции определённо была. Марго было уже пятьдесят с хвостиком, но выглядела она просто блестяще. Изящная, тонкая, звонкая, порой даже чересчур, она окутывала собой всё вокруг, нет-нет да заставляла следить за каждым её жестом. Глядя на неё, я видела и Егора. В нём тоже это было. Лёгкость, с которой он подавал себя всем окружающим, уверенность в себе и своём внешнем виде. Красота им была дана от природы, и они умело использовали этот подарок.
Я присмотрелась в зеркало заднего вида, чтобы увидеть своё отражение. Мне было интересно, есть ли во мне этот огонь, который привлекает всеобщее внимание. Но, увы, если вокруг меня что-то и было, то только дым от затоптанного ногой костра. И нет, дело было совершенно не в моих комплексах. Я знала и любила себя. Моя внешность меня вполне устраивала, меня можно было даже назвать эффектной женщиной. Вот только я так много работала последнее время, что производимый мной эффект сместился с восхищения на испуганный крик. Я уже даже не помнила, когда последний раз ходила на свидание, а уж о чём-то более интимном я вообще забыла. Была у меня отчаянная попытка внести в свою жизнь немного романтики, как раз с тем самым Пашей, что вызвался мне помочь на детском празднике за совместный ужин после него. Но пчёлы из того проклятого улья решили иначе и искусали мою надежду на интим. Паша же решил, что это было недоброе предзнаменование и больше ко мне с того дня не подходил. Его можно было понять. До знакомства с Пашей я совершенно бесстыдно сохла по Егору, но достаточно быстро смогла понять, что эту