особенно в первое время после создания купола, пока он не научился контролировать свое проклятье, голоса преследовали постоянно. И Рибелиус путал чужие мысли и свои. Но сейчас, спустя столько лет тренировок и самоконтроля, у него не осталось собственных чувств. Всесильному было достаточно эмоций его подчиненных. А от чужих мыслей он научился запираться даже во сне.
Но эта девушка была беззвучной. Мысли служанки были закрыты, намерения не ясны. Обычно нити вожделения или страха опутывали мужчину с ног до головы, стоило женщине взглянуть на него. Его либо боялись, либо хотели.
Единственное объяснение: гостья была из-за грани, и не являлась гражданкой Этрурии.
На ладонях вспыхнули темные искры.
Но прежде чем повелитель успел сковать лазутчицу в магическую клетку и выхватить меч, на спальню опустился полумрак. Дернулись, погаснув, свечи. Заиграла тягучая, зазывающая мелодия. Девушка одним движением скинула с себя платье и закружилась в танце.
Плавные изгибы бедрами, полупрозрачные одежды, не скрывающие, а подчеркивающие аппетитные округлости.
Повелитель стёр магию с ладоней. Убить девушку можно и позже.
Дита же отдалась на волю музыки. Она плыла вместе с аккордами, позволяя божественному провидению работать за нее. Сейчас она была богиней любви и похоти!
Взгляд повелителя скользил по ее телу. Глаза были абсолютно бесцветны. Только чернота зрачка пугала, затягивая на дно бесчувственной души Всесильного. И при этом его глаза приобретали цвет увиденного. В них отразилась розовая невесомость одежд танцовщицы, нежность молодой смуглой кожи, брызги каштановых волос. Длинные, волнистые ленты заполнили зрачки темного властелина сладостью с примесью обещания.
Феос Рибелиус, поглощенный танцем, забыл об обряде и мальчишке, спрятавшимся за кроватью.
Дита, завороженная игрой отражений во взоре повелителя, пропустила два такта. Но последовал мелодичный толчок, тело дрогнуло и снова отдалось танцу.
Девушка предвкушающе улыбнулась.
Попался.
– Беги, – шепнула Сэму, а сама перегнулась через стол к повелителю, встречаясь с ним взглядом. Бешеный голод отразился в глубине зрачков повелителя. Её голод.
Молниеносным движением Феос скинул нетронутый ужин на пол. Схватил девушку за ладонь и дернул на себя. Дита оказалась прижата к телу повелителя, приземлившись копчиком на стол. Одинокий бокал полетел на пол, расплескав вино. Ноги её, подчиняясь древнему инстинкту, обхватили Феоса за талию.
Мужчина медленно провел носом от ее ключицы к подбородку.
– Слишком сладко…
Слова утонули в безумном поцелуе, которым Дита наградила темного повелителя. Руками она зарылась в вожделенные платиновые волосы. Стальная прохлада смешалась с жаром кожи. Пряди оказались на ощупь холодными, сухими и жесткими. Все глубже погружаясь в паутину страсти, девушка не заметила, как прозрачная накидка была развязана, лиф стянут к талии, обнажая