моллюска. Мама сможет использовать шелк для перчаток, которые она шьет для тебя.
Плетение из морского шелка было одним из многих ремесел, которыми владела наша мама. Нити шелка, собранные из жабр особого вида моллюсков, в воде были коричневыми, но после особой обработки они становились золотистыми при свете солнца.
– То есть я нашла то, что приносит пользу только мне? Вряд ли это можно назвать ощутимым вкладом в семью.
Сэми предлагал продать в порту что-то из того, что сделала из морского шелка мама, – эти работы в определенных кругах ценились даже выше, чем жемчужины, – но мама отказалась. В отличие от кровавого коралла и жемчуга, которые существовали благодаря Иларии с принцем Лаэфом и всем последовавшим за ними варинийцам, морской шелк был даром моря и, следовательно, мог быть только отдан в дар, а не продан.
Я вручила Зейди меньшую устрицу.
– Держи, теперь она твоя.
Мы спрятали устриц в тени под скамейкой, чтобы они не испортились, но как только мы добрались до дома, я нетерпеливо очистила наибольшую из найденных мной возле кровавого коралла. Мы с Зейди обе ахнули, когда обнаружили внутри раковины ряд из пяти жемчужин, все они были ярко-розовыми.
– Они прекрасны, – сказала Зейди. – Одни из лучших за многие годы. – Она потянулась за раковиной и остановилась. – Должно быть, она находилась очень близко к кровавому кораллу.
Я пожала плечами.
– Я была осторожна.
– Нора. – Она неосознанно коснулась своей щеки.
Я знаю, что она до сих пор чувствует вину за случившееся, хоть я и пыталась в течение нескольких последующих месяцев убедить сестру в том, что в этом не было ее вины.
– Сейчас это не имеет значения, Зейди. Ты стала избранной. Ты… – я оборвала себя на полуслове. Мы обещали не говорить об Иларии. Я с трудом улыбнулась. – Моя красота, или же ее отсутствие, больше не является тем, о чем стоит волноваться, – мне или маме и, конечно же, тебе. Теперь я могу стать настолько безобразной, насколько захочу.
– Джовани может считать иначе, – сказала она, смеясь.
– Да, что ж, тогда я скоро смогу убедиться в этом и в ближайшее время у нас состоится помолвка, не так ли?
Она улыбнулась.
– Мама будет в восторге, если у обеих ее дочерей будет помолвка до их восемнадцатилетия.
Зейди даже не подозревала, насколько она была близка к истине. Но, вероятно, моя судьба еще не была предрешена. Возможно, все еще оставался шанс на то, что мама с отцом поймут меня, если я скажу им о своем нежелании выходить замуж за Сэми.
Я оставила жемчужины в раковине и бросила мясо устрицы в миску для отца.
– И где, на твой взгляд, наша любящая мама в этот час?
– Перед нашим уходом она сказала мне, что у нее и отца днем дела с губернатором Кристосом.
Я едва не высыпала зерно из мешка, который пыталась поднять изо всех сил.
– Она сказала, что это за дело?
– Нет, но я предположила, что это как-то связано с подготовкой к моей поездке. Посланник из Иларии прибудет сюда через…
– Шесть