мысли снова вышибло из головы. Впрочем, их особо с утра и не было.
Не в отношении Потеряшки.
Женя собрала с пола пролитую воду, распрямилась, открыла нижний шкаф, чтобы выкинуть мокрую салфетку, и лишь тогда заметила Степана.
– Ой… Здрасти… То есть доброе утро, – быстро заговорила она, краснея и беря себя в руки.
Значит, вчерашнее её смущение не было наигранным. Девочка на самом деле ещё не дошла до той стадии «развития», когда свою красоту воспринимаешь, как данность. И начинаешь осознавать, чем природа тебя наделила и как этим пользоваться с мужчинами. Смущение явно не входило в данный перечень.
– Доброе утро, – отозвался Степан без улыбки и прошел дальше в комнату.
День он начинал со стакана теплой воды. Чтобы получить заветный стакан, надо было подойти к Жене.
Получилось, что выдвинулся он прямо на неё. Непонятно, какие мысли всколыхнулись в хорошенькой медово-блондинистой головке, но Женя поспешила отойти в сторону.
В принципе, и правильно, потому что степень соблазна узнать, настолько ли аппетитна её попочка на ощупь, насколько кажется визуально, росла у Степана в геометрической прогрессии.
– Я завтрак приготовила. Горячие бутерброды. Извините, если без разрешения похозяйничала у вас на кухне.
Потеряшка продолжала говорить быстро.
Степан налил себе воды, выпил, поставил стакан на месте и повернулся к Жене. Та встала слева от него, почти у самого края кухонной столешницы.
– Не извиняйся. Мне приятно, что ты решила нас покормить. Кофе будешь?
– Да. Капучино можно?
– Тебе что угодно можно, – буркнул Степан, и лишь поняв, как двояко прозвучала фраза, добавил, чтобы сгладить впечатление: – За вкусно пахнущие бутерброды.
Кофе он готовил сам. Рукой указал на стол, чтобы Женя накрывала и присаживалась. Пусть у него кухня и большая, но что-то ему подсказывало, что они вдвоем ни черта не разойдутся.
Сближение их тел сейчас опасно. Прежде всего для Степана.
Потом уже для Жени.
Он хорошо запомнил её отповедь по поводу мужчин.
Значит, это они во всем виноваты.
Ну-ну.
И именно они заставляют молодых, горячих самочек напяливать на себя треники-леггинсы, да ещё такие, что, натяни их повыше, ширинка врежется в промежности и обозначит половые губы.
Конечно, в ответ он услышит, что нечего пялиться. На что можно ответить, что природу мужскую не изменить. И так до бесконечности. Спор о том, что вперед появилось, яйцо или курица, ему с утра ни к чему.
Степан поставил кофе на стол.
Женя сидела, как прилежная ученица в кабинете директора, и ждала его. Ни слова. Ни улыбки. Лишь настороженность.
Но бутерброды на стол уже поставила. Сок тоже налила.
Черт…
Первым делом Женя потянулась за кофе. Видимо, терпела, ждала, когда мужчина проснется. Интересно, почему? Значит, завтрак приготовила, а кофе сварить себе постеснялась?
Сделав несколько спасительных глотков, Женя зажмурилась от удовольствия. Степан,