чтобы могильная тишина была вокруг и чтоб я мог вглядываться, вслушиваться в то, что происходит во мне, и записывать. Да, тишина безусловная в моей комнате и только!
Екатерина Павловна Майкова (урожд. Калита; 1836–1920), писательница, сотрудница детских журналов «Подснежник» (1858–1863) и «Семейные вечера» (1864–1866), добровольно помогала Гончарову в качестве литературного секретаря:
Автор «Обломова» отличался оригинальной манерой письма. Вынашивая годами образы в голове, Гончаров время от времени делал на клочках бумаги наброски сцен, содержания глав, имена действующих лиц, описания и характеристики. В конце концов накапливался из этих черновых заметок целый портфель бумаг.
Сигизмунд Феликсович Либрович (псевдоним В. Русаков; 1855–1918), писатель, историк, библиограф, сотрудник и редактор многих изданий Товарищества М. О. Вольфа:
В личных своих разговорах с Вольфом, с глазу на глаз, Гончаров очень часто, высказывая какую-нибудь мысль, какой-нибудь взгляд, мнение, тут же вынимал из кармана записную книжку или клочок бумаги и быстро-быстро заносил туда несколько строк. В особенности он делал это тогда, когда по поводу того или другого факта, той или другой встречи вспоминал давно прошедшее минувшее, точно желая отметить что-то им забытое и сохранить его в своей памяти.
– Это уж у меня такая привычка с самых ранних лет моей жизни, – объяснял он.
Что сталось с этой записной книжкой, с теми клочками бумаги «для памяти», к сожалению, мне неизвестно.
Федор Андреевич Кудринский (1867–1937), историк, публицист, сотрудник «Киевской старины», «Виленского вестника» и др. Со слов Александры Яковлевны Колодкиной, начальницы Виленского высшего мариинского училища, знакомой Гончарова:
В то время (в 1860-е. – Сост.) было известно, что некоторые редакторы предлагали Гончарову по пятьсот рублей с печатного листа.
– Что же вы не пишете? – спрашивала его Александра Яковлевна.
– А вы полагаете, что писатель – сапожник… получил заказ – и сейчас же скроил…
Иван Александрович Гончаров. Из письма И. С. Тургеневу. Петербург, 28 марта (9 апреля) 1859 года:
Ведь не десять тысяч (на них мне мало надежды осталось) манят меня к труду, а стыдно признаться… я прошу, жду, надеюсь нескольких дней или «снов поэзии святой», надежды «облиться слезами над вымыслом».
Иван Александрович Гончаров. Из письма Н. Ф. Бергу. Петербург, 17 августа 1887 года:
Вы правы, говоря, что я пишу не для гонорара: да, я не пишу с этою целью т. е. так: «что вот мол мне дают такой-то гонорар, я и напишу». Гонорар никогда не служил мне мотивом и импульсом, а был необходимым последствием за исполненный труд. Но пренебрегать щедрым гонораром я не могу, да и не вижу надобности: тут нет никакого греха.
Иван Александрович Гончаров. Из письма Е. А. и С. А. Никитенко. Булонь,