и говорит:
– Ты поглядывай за крысами. Лучше держи свинец на коленях, чтобы был под рукой.
И она тут же бросила мне свинец; я раздвинул колени и поймал его.
А она все говорила; но прошло не больше минуты, как она сняла пряжу у меня с рук, поглядела мне в глаза прямо и очень ласково и говорит:
– Ну так как же тебя зовут по-настоящему?
– Т-то есть как это?
– Как тебя по-настоящему зовут? Билл, Том, или Боб, или еще как-нибудь?
Меня даже в дрожь бросило, я прямо не знал, как мне быть. Однако я сказал:
– Пожалуйста, не смейтесь над бедной девочкой! Если я вам мешаю, то…
– Ничего подобного. Сядь на место и сиди. Я тебя не обижу и никому про тебя не скажу. Ты только доверься мне, открой свой секрет. Я тебя не выдам; мало того: я тебе помогу. И мой старик поможет, если надо. Ты ведь, должно быть, беглый подмастерье, только и всего. Это ничего не значит. Что ж тут такого! С тобой обращались плохо, вот ты и удрал. Бог с тобой, сынок, я про тебя не скажу никому. Ну а теперь выкладывай мне все, будь умником.
Тогда я ответил, что не буду больше притворяться, лучше уж все скажу начистоту, только пускай и она сдержит свое слово. И я рассказал ей, что отец с матерью у меня умерли, а меня отдали на воспитание в деревню к старому скряге-фермеру, в тридцати милях от реки. Обращается он со мной так плохо, что я терпел-терпел и не вытерпел: он уехал куда-то дня на два, вот я и воспользовался этим случаем, стащил старое платье у его дочки и удрал и в три ночи прошел эти тридцать миль до реки. Я шел ночью, а днем куда-нибудь прятался и отсыпался; у меня с собой был мешок с хлебом и мясом, который я взял из дому, и этого мне за глаза хватило на всю дорогу. Мой дядя, Абнер Мур, позаботится, наверно, обо мне, вот почему я пришел сюда, в Гошен.
– В Гошен, сынок? Это не Гошен, это Санкт-Петербург. Гошен на десять миль выше по реке. А кто тебе сказал, что это Гошен?
– Сказал один человек; я его встретил сегодня на рассвете, когда собирался свернуть в лес, чтобы выспаться. Он мне сказал, что от перекрестка надо повернуть направо и через пять миль будет Гошен.
– Пьян был, наверно. Он тебе сказал как раз наоборот.
– Он и вел себя как пьяный. Ну, да теперь уж все равно. Надо идти. Я буду в Гошене до рассвета.
– Погоди минутку. Я дам тебе поесть, а то ты проголодаешься.
Она накормила меня и спрашивает:
– А ну-ка, скажи мне: если корова лежит, то как она поднимается с земли – передом или задом? Отвечай живей, не раздумывай: передом или задом?
– Задом.
– Так. А лошадь?
– Лошадь передом.
– С какой стороны дерево обрастает мхом?
– С северной стороны.
– Если пятнадцать коров пасутся на косогоре, то сколько из них смотрят в одну сторону?
– Все пятнадцать.
– Ну, кажется, ты на самом деле жил в деревне. Я думала, может, ты опять меня хочешь надуть. Так как же тебя зовут по-настоящему?
– Джордж Питерс, мэм.
– Так ты не забывай этого, Джордж. А то