Кн. 93 (III). Май – июнь 1908. С. 571, 584. Ещё один важный русский исследователь этой индустриальной связи, также обратившийся к ней уже в условиях антикоммунистической эмиграции и также – философ с ярко выраженным общественно-политическим темпераментом, Н. О. Лосский: Н. О. Лосский. Индустриализм, коммунизм и утрата личности // Новый Град. Париж, 1936. № 11.
217
Валери Кивельсон. Картографии царства: земля и её значения в России XVII века / Пер. под ред. М. Крома. М., 2012. С. 180, 189.
218
М. Н. Соболев. Таможенная политика России во второй половине XIX века. Томск, 1911. С. 18–19. См. также об этом: К. Н. Ладыженский. История русского таможенного тарифа [1886]. М.; Челябинск, 2016. С. 210–211, 219–220.
219
Г. Н. Симаков, Н. А. Бородкина. Военная и политическая контрабанда в Царстве Польском и Литве в конце 1850-х – начале 1860-х годов // Русский Сборник: Исследования по истории России. Том ХV: Польское восстание 1863 года. М., 2013. С. 158.
220
К. Н. Ладыженский. История русского таможенного тарифа. С. 223, 202, 222, 227 («Большинство газет и журналов того времени («Русский Вестник», «Отечественные Записки», «Современник» и т. п.) были проникнуты более или менее фритредерским направлением; для протекционистов были открыты только сравнительно немногие издания – «Северная пчела», «Библиотека для чтения Боборыкина» и др.»). Ср.: «Наибольшую известность и наибольшее влияние среди них имел “Экономический указатель”… Ту же либеральную точку зрения разделяли и все прогрессивные издания, как, напр., “Современник”, “Отечественные Записки”, “Голос”…» (М. Н. Соболев. Таможенная политика России. С. 360–361). Ср. также: «За свободу торговли выступали крупнейшие периодические издания – «Голос», «Московские ведомости», «Отечественные записки», «Русский вестник», «Экономический указатель». Среди фритредеров были светила экономической науки (Н. Х. Бунге, А. И. Бутовский, И. В. Вернадский, Л. В. Тенгоборский), они пользовались поддержкой общественного мнения и правительственных кругов. Несмотря на то, что большинство предпринимателей со страниц «Вестника промышленности» и «Торгового сборника» требовало сохранения высоких таможенных барьеров, позиции протекционистов выглядели гораздо слабее» (В. Л. Степанов. Н. Х. Бунге: Судьба реформатора. М., 1998. С. 79).
221
В. П. Воронцов. Очерки экономического строя России [1906]. М., 2015. С. 96–97. По его данным, сумма производства польских заводов была: 1860 – 32 млн руб., 1870 – 67 млн руб., 1880 – 167 млн руб., 1893 – 227 млн руб.; 1897 – 426 млн руб.
222
В 1876–1889 гг. были повышены (прежде всего, по фискальным соображениям) ввозные пошлины в целом и в частности: на хлопок, уголь, металлы и металлические изделия, которые до того ввозились беспошлинно (М. Н. Соболев. Таможенная политика России. С. 693), сталь, сельскохозяйственные машины, руды, медь, цемент, локомотивы, кирпич, аммиак, целлюлозу, суда, воск, вагоны, кабели, порох, крахмал. Вершиной «образцового» протекционизма в России стал тариф 1891-го («Подготовительные работы в министерстве финансов начались с 1887 года при участии целого ряда специалистов, главным образом профессоров Петербургского Технологического Института… Рассматривая напечатанные записки экспертов, мы видим, что они были проникнуты крайним протекционистским духом. Уже на первых