говоря о том, что летом на купание в реке для отпрыска уважаемой фамилии налагалось табу.
– Я думал, проклятье уже перестаёт действовать, – разочарованно произнёс Олли, озираясь, – Даже странно…
– Да-а… – протянул подошедший Мэд. – Ну ладно, пойдём сушиться.
И дядья с племянником направились в сторону дома.
Что бы ни говорили заезжие, а Расшир давно уже перестал напоминать прежнюю окраину мира, где благостные и наивные невысоклики, как окрестили их люди, коротали свой не такой уж короткий век, изредка потрясаемые рассказами о похождениях отдельных сородичей.
Хотя некоторые привычки остались прежними и трудно было найти невысоклика не мечтающего о вечернем чае с кексами у камина, жить в норах под холмами давно перестали. Впрочем, и поездки не то что за реку, но и в соседние пределы стали делом привычным.
Земли Коалиции уже несколько сотен лет не рождали тиранов и не знали междоусобиц. В волшебников не верили даже дети. Эльфы же и маги потихоньку ушли куда-то за море, не оставив никому ни древних своих знаний, ни следов пребывания.
Главной опорной силой Коалиции были люди. Они селились и жили везде. Вообще, как ни странно, раньше довольно недоверчивые невысоклики лучше всех научились ладить с «верзилами». И те и другие настолько привыкли друг к другу, что зачастую переставали замечать существующие различия в привычках и внешнем облике. Общение с людьми преобразило невысокликов и их жизнь. По всему Расширу, а не только в южной его части, как было раньше, разрослись виноградники. В виноделии невысокликам теперь не было равных. Неиссякаемое трудолюбие вкупе с открытостью и добродушием маленького народца превратили эту часть материка в благодатный и гостеприимный край, куда люди постоянно приезжали на ярмарки.
Пожалуй, только гномы или, как их ещё называли, "третий народ" держались подчёркнуто особняком. То ли близость к сокровищам земных недр, внушающая ложное чувство собственной значимости, то ли многовековое влияние замкнутого пространства, а может и то и другое, определяли сухость их взаимоотношений с чужаками. И с людьми и с невысокликами они старались поддерживать только деловые отношения.
И всё бы ничего, но в первых числах августа небо словно прохудилось. Давненько природа не выплёскивала столько воды на головы обитателей Расшира. Обмелевший Дидуин будто вспомнил молодость и бурлил, уносясь буроватым потоком навстречу морю.
Олли сидел перед окном и уныло наблюдал, как тонкие ручейки стекают с черепичной крыши, иногда обрываясь и начиная капать крупными каплями. Даже мухи перестали летать по дому, рассевшись на стёклах в тупом оцепенении.
"И что этому дождю так неймётся? – подумал Олли. – Словно утопить нас всех хочет. Но что интересно, не только ведь меня, а и дурацкого Пью Клюкла, и Уткинсов, и даже старого Брю. Хотя на паромщика воде грех злиться, они с ней давно на ты. Рассуждая так, он не заметил, как на крыльце, оставляя комья грязи, появился его приятель Пит Репейник.
– Фух, –