слушай внимательно, Эрдари. Сдается, кое-что из того, что я сейчас скажу, может стать для тебя новостью. А потом чуток над этими новостями подумаешь – тебе это по силам, я видела, и поговорим опять. Уже серьезно.
И он выслушал.
Некоторые факты и правда оказались для него внове, но кое в чем Пепел даже смог поправить свою собеседницу. И в целом сложившаяся у них картина вышла совсем не радостной.
Два года назад Лаисса Нокс как раз окончила академию в Листере и только-только приехала в Праут, все еще полная иллюзий и надежд кому-то что-то доказать. И убедить: женщины тоже могут работать в полиции, причем далеко не только письмоводителями. Громкое дело со зверским убийством проститутки оказалось для нее в этом качестве самым первым и, соответственно, самым запоминающимся. А если начистоту, то вообще единственным, потому что как раз после него Лаис из управления и вышибли, отправив на вольные хлеба. Нет, непосредственно к расследованию ее не допускали даже в то время, но по кабинетам ходило столько слухов, что достаточно было их просто сопоставить, и как раз это она умела делать прекрасно. Лучше многих.
Да, улик тогда не нашли, следов тоже, но кое-что все-таки было. Например, через пару дней после смерти Лизы загадочно пропал ее сын, Эрдари. Но ни сирота, ни его участь никого из коллег особо не заинтересовали. А еще день спустя по его душу в бордель явились два господина, оставшихся сильно разочарованными тем, что мальчишка исчез. Вроде бы речь шла о каком-то серьезном наследстве… Странно, правда? У женщины, вынужденной работать проституткой, вдруг так кстати обнаруживается наследство от богатых родственников. И плюс два прилагающихся к нему поверенных. Очень солидных поверенных, надо сказать. И очень упорных. Которые год потом продолжали везде совать носы и искать свою пропажу. Причем, считай, втихую, не привлекая официальные конторы. Зачем бы оно им, а?
Но и это не вызвало вопросов у полицейских. Да мало ли? Может, им процент обещали с уплаченной суммы? Если найдут-таки, кому ее уплатить…
– Дари, почему ты сбежал? – прервала она сама себя. – Тебя предупредили?
– Можно и так сказать. – Тот вытащил из кармана мешочек, развязал и высыпал на стол несколько костяшек. – Вот они и предупредили, да.
– Руны? Так ты у нас способный?
– Не особо. Но мать кое-чему научила.
– Она тоже умела?
– Вот она как раз и умела. А я так… По мелочи. Не чаще раза в неделю, не на себя, и лучше после хорошего поста.
– Так вот почему ты под лестницей два дня голодный сидел?
– Ага, – не стал он отпираться. – И высидел-таки.
– А может, наоборот, стоило остаться? – испытующе глянула та на него. – Выяснить, что там с этим наследством…
– Не стоило. Нет. Расклад там был… однозначный.
– Ладно, поняла. Тогда продолжим…
Так вот, самое главное, ходил упорный слух, что те же двое крючкотворов до этого год искали в столице… женщину с ребенком. Из рессов. То бишь из старой крови. И тоже вроде как не нашли, хотя она оказалась свидетелем чего-то крайне важного, а потому усилий было приложено немерено. Или