и дождалась. Измены.
На своей земле, в своем замке. Слава Создателю, хотя бы не в своей кровати…
Серая пелена, вставшая перед глазами, помогла вернуться в настоящее и Оливия, сокрушенная воспоминаниями, несколько раз моргнула и увидела наблюдающего за ней Рокаэля.
Как же она забыла, что всегда для него была открытой книгой. Он и сейчас легко считал, о чем думала девушка и перевел тему:
– Я так и знал, что ты решишь попытать счастье, – серьезный взгляд туда, где за деревянной преградой полыхало Снежное пламя и мимолетная усмешка. То ли над девушкой, то ли над собой. – Но, как я тебе уже говорил вчера, наш срок – это год. И потом мы оба будем свободны.
Свободны… Какое странное слово. Обстоятельства, семья, долг, общественность – и это свобода?
Свобода – это необремененность, а об том Оливии оставалось только мечтать. Хотя бы начать с того, чтобы избавиться от печатей, но и тут сплошное разочарование.
– Год – это так долго! Должны быть другие способы, – Оливия нервно теребила прядь светлых волос.
Рокаэль проследил взглядом за движением девушки, и хотел было ответить, но тут из поворота показался Сандар, и, кивнув им, позвал рукой за собой.
* * *
Холодный пол, ослепительно чистый и скользкий, как кожа змеи, постарался продлить скольжение мужчины. Гостеприимный для своих детей – снежных драконов, Маркелю он казался чужеродным.
Синие лепестки пламени танцевали в издевке, а плоть огненного дракона взывала к мщению. Вскочив на ноги, Маркель терзал дверь, пытаясь выйти в коридор к врагу, желая порвать его на части и развеять чешуйки по ветру. Он хотел обернуться, но Снежное пламя вспыхнуло кобальтом искр под потолок и взревело.
Взревел и мужчина. Все бесило его, выводило из себя и, казалось, ополчилось против. Чем он прогневал небеса? – этот вопрос то и дело он задавал сам себе.
Это его невеста! Глаза, волосы, губы и даже колени – всё это еще вчера было под его ладонями. Доступно ему одному. А теперь это принадлежало другому!
Бриджит! Это она затуманила его сознание, и он не видел, что происходит перед самым его носом! А, может, Оливия уже давно отдала себя этой снежной ящерице?
Полуобернувшись в дракона, он с ревом выдохнул алое пламя в Снежное и замер, осознав, что натворил. На что отчаялся.
Волшебны огонь, на мгновение практически потухший, затаившийся в виде маленького пламени свечи, замер. Секунды ожидания, и зал целиком заполняет Снежное пламя, вынося двери и окна, швыряя огненного дракона в противоположную стену коридора.
По одежде мужчины бежали синие языки пламени, покалывая кожу Маркеля. Стаскивая с себя одежду, он поблагодарил Создателя за то, что сохранил ему жизнь. Так беспечен мужчина больше не будет.
Мужчина удалялся, а Снежное пламя восстанавливало окна и двери, удовлетворенно шипя на своем языке. Не потревожив покой жителей и гостей замка, волшебный огонь снова доказал, что своих детей он будет защищать всегда.
*