объявила она.
– Какая горка! Ты че, с ума сошла? – зашипел Степик и выразительно покрутил пальцем у виска.
– Степик, но она же выиграла! – возразил ему Поляков. – Значит, идем на горку!
Глава 4
К вечеру мороз усилился. Баба Нина что-то говорила о двадцати пяти градусах, но Мира могла поспорить, что куда больше. Было восемь часов вечера, когда они вышли из дома. Баба Нина, безусловно, пыталась вразумить молодежь, и Степик поддерживал ее в том, что не стоит идти гулять на ночь глядя да к тому же по такому холоду. Но Мира решительно настаивала на своем. Она хотела на горку!
На темном и ясном небе рассыпались звезды. Молодой месяц повис над заснеженным лесом вдали, а вокруг него образовалась легкая полупрозрачная рябь облаков. Призрачно-голубоватый свет заливал окрестности.
– Брр! Кажется, градусов тридцать, не меньше! – поморщился Гарик, втягивая голову в плечи.
– Это точно! – поддержал его Степик.
Их замечания девушка пропустила мимо ушей.
– Степик, у бабушки есть санки? – спросила.
– А то! – хмыкнул тот и пошел за дом в старый сарай, где пылилось всякое барахло, копившееся десятилетиями, а также вещи, которые всегда могли пригодиться в хозяйстве. Через минуту он вернулся с санками, такими же древними, как и все здесь. – Сойдет?
Гарик, Мира и Леша дружно кивнули в ответ.
Они гуськом вышли на дорогу, в которой, как в зеркале, отражался лунный свет.
Мира захотела проехаться по льду и почти сразу поскользнулась. Она упала бы, если бы Гарик не успел вовремя подхватить ее.
– Спасибо! – смущенно пробормотала девушка.
– Ее нельзя одну отпускать никуда! Только вышли – тут же падает. Сегодня за водой пошли: Мира на попе, ведро посреди дороги! – прокомментировал сие событие Степик. – Мир, ты там, у себя дома, как? Нормально? Сосулька на голову ни разу не падала?
– Не падала! У нас, между прочим, так скользко не бывает! – беззлобно огрызнулась девушка и, не спрашивая разрешения, взяла Гарика под руку. Тот был, разумеется, не против.
Так они и шли, Леша со Степиком впереди, а Мира с Гариком немного отставая. Девушка висла на руке парня и не оставляла попыток прокатиться. Гарик умудрялся еще курить и болтать, а Мира улыбалась и поглядывала по сторонам.
По бокам светились оконца деревенских домишек, отбрасывая желтый свет на снег. Мирослава, заглядывая в них, будто пыталась заглянуть в чью-то жизнь. Ее притягивало и завораживало это. Она и дома, часто всматриваясь в светящиеся окна чужих домов, пыталась представить, как и чем в них живут люди. Здесь, в Старых Дорогах, все было знакомо и дорого с детства, но именно здесь девушка чувствовала себя иначе, нежели в той деревне, где родилась и прожила все свои семнадцать лет. Она любила Старые Дороги со всей их историей, сказками, байками и загадками. Вряд ли девушку поняли бы ее сверстники и одноклассники, но Мирослава никогда и не пыталась им что-то объяснить. Она вообще предпочитала держать собственные мысли при себе. Будучи по натуре не очень общительной и скрытной, предпочитала