Ничего хорошего в перспективе нет. Прислушалась. По-моему, я в комнате одна. Приоткрываю глаза. Избушка на курьих ножках что ли? Какая-то сухая трава на потолке висит. Полки из глиняной посудой с одной стороны, с другой берестяные и стеклянные банки, в которых бутоны цветов и различная сухая трава. Прям избушка бабы Яги. Повернула голову на треск и не удивилась. Печь дровами растоплена, и котелок дымится. Тут меня и зажарят.
Попрошу бабу Ягу, пусть она меня в ученицы возьмёт. Дверь скрипнула, я сразу закрыла глаза.
Вот читала я, что мысль материальна. И что это не вспомнила, когда глупости думала. В приоткрытые глаза видела спину согнутой старушки. Передник и косынка кипельно белые, остальное, включая обувь, прям от бабы Яги.
– Очнулась? Это хорошо, – не поворачиваясь, сказала бабуля.
Тут же прошаркала мимо к столу. Налила стакан молока и отломила хлеба. Принесла мне.
– Спасибо, – поблагодарила я, приступая к еде. – Где я нахожусь?
– Молоко разбавлено, хлеб с кукурузной муки. Ты три дня без сознания лежала. Сейчас много есть нельзя.
– Я сейчас поем и уйду.
– И упадёшь метров через сто.
– Я не могу пользоваться Вашей добротой.
– Кто тебе сказал, что я добрая?
– Ну раз меня нашли и в чувства привели, то я сама выводы делать могу.
– Я тебя не находила. Это Назар, тебя с озера приволок. Сказал, что, как оклемаешься, ему сказать. Ну так я кота за ним послала.
– Кота? Наверное, чёрного?!
Точно баба Яга.
– Я слышу, что ты думаешь. Мне конечно всё равно, но ты меня позабавила. Я не баба Яга, но близка к ней. Целительница я. Скажи, кому из родни сообщить, что ты у нас?
– Мне надо сюда, – я дала листок с адресом. Рюкзак стоял у кровати.
– Ты очень далеко от этого места. На поезде трое сток.
Послышался стук в дверь.
– Зинаида. Можно?
– Заходи, Гром. Она не спит.
– Одетая? – приоткрывая дверь заглянул леший.
– Нет, но накрыта она. Ты же поговорить с ней хотел? А рот у неё работает, я проверила.
– Всё- то ты знаешь, Зинаида.
Когда он вошёл полностью, я оторопела. Огромный, как гора, атлетического телосложения мужик, с бородой, как у священника. Штаны и рубаха были свободные, но это не мешало разглядеть его мышцы. Илья Муромец минимум, а я подумала сначала- леший.
– Здравствуйте. Как Вас зовут?
– Маргарита, – я смущалась.
Голая, правда укрыта пледом, испытывала неловкость перед этим мужиком.
– Вы не поняли, мне надо знать, как Вас зовут, чтобы родных найти.
– У меня нет родных. Только бабуля. А ей знать, где я сейчас опасно.
– Кто Вас ищет? Полиция?
– Нет. Я закон не нарушала. Муж, бывший.
– На каком основании он Вас ищет, если он бывший?
– Мы официально не разведены.
– Милые бранятся только тешатся, – сказал он и собирался уйти.
– После такого не бранятся, а расстаются. – сказала я, вставая из-под пледа и показывая мужчине свои синяки и шрамы, образовавшиеся за последнюю неделю.
– Оденьтесь.