Западном и Юго-Западном.
– Я тоже на Юго-Западном, – урядник задумчиво посмотрел на Сергея и продолжил: – Вместе воевали, друзьяками были. А счас – враги?
Сергей промолчал, ему было все неприятно, особенно воспоминание, что его раненного спасли вот эти донские казаки. Урядник словно сам себе сказал:
– Ведь русский русского убил. Што ж дали будет? – Его, видно, мучили какие-то серьезные размышления.
– Он тоже убил русского.
Урядник согласно кивнул:
– Оба горячие… глупые, а кровь одна – русская. Шо еще станется! Разреши забрать Тишку, – попросил он. Согласно старому казачьему обычаю тело убитого принадлежит врагу. Если убитого не смогли свои забрать в ходе боя, то его надо или выкупить, или мирно договориться о передаче тела. – Пусть ребята не стреляют. Отвезу хоть то, что осталось, сеструхе. Отдашь Тишку? – капли слез выкатились из глаз и спрятались в усах. – Кто знал, что так получится?
– Забирай, – коротко ответил Сергей.
Урядник повернулся в своим и замахал рукой, из-за холма вышли четверо и пошли к убитому казаку. Потом урядник повернулся к Сергею и внимательно посмотрел на него:
– Но тебя, солдат, я еще встречу… пожалеешь, шо меня узнал.
Он говорил об этом, как о само собой разумеющемся, не пытаясь немедленно свести счеты. В войне всему свое время. А сегодня время мести не наступило.
– Может и встретимся, – согласился Сергей. – Только не угрожай, – таких, как ты, я много видел… через прицел пулемета.
– Вижу. Опытен… дюже хорошо стреляешь. А шо мне дома говорить? – слеза снова скатилась по лицу и, не дождавшись ответа урядник сказал: – Ну, прощевай, до встречи… спасибо, шо отдал Тишку… без спору.
Казаки несли тело за бугор, урядник шел следом по дороге, ссутулившись, и Сергей ощутил к нему жалость – не сберег он мальца. И, чтобы скрыть эту слабость, распорядился:
– Хлопцы, ищите подводу, отвезем Федоренко.
Нахимский, узнав о смерти Федоренко, выругал Сергея, что не сберег красногвардейца, и сказал:
– Какой революционер был! В огонь, в воду – без раздумий. А как ненавидел буржуев! Таких немного… но революция не бывает без жертв.
Потом на фронтах гражданской войны пришлось Сергею убивать и русских, но сомнения его тогда уже не мучили. И всегда болезненным воспоминанием стоял перед его глазами этот бой, точнее – небольшая стычка, где он впервые убил русского. От назойливой памяти некуда деться, и вспоминался плачущий урядник, который с болью, идущей откуда-то изнутри, говорил: «Ведь русского убили… шо я сеструхе скажу».
Но с урядником они больше не встречались… по крайней мере, с глазу на глаз.
8
Крапивников держал склад и магазин по продаже зерна и муки на Ярмарочной площади. На стене склада, выше входной двери, находилась вывеска, на зеленом фоне которой желтой краской было выведено – «Хлеб-Зерно». Из пяти контор по закупкам и продаже хлеба, расположенных в Луганске, Крапивников был не самым крупным дельцом. Ему было далеко