очень походило на Зинмуд в прошлом. Увентрийцы развивались технически, отправлялись в космические экспедиции, изучали другие планеты и цивилизации. Со временем они ликвидировали ручной труд, на производстве живых существ заменила техника. Два миллиона лет назад это была единственная ближайшая планета с самым большим количеством искусственных спутников.
Жители Увентры безжалостно расходовали ресурсы планеты, настолько бездумно, что в один прекрасный момент недра планеты опустели. Население росло гигантскими темпами, и Обитателям ничего не оставалось как начать искать новый дом. Увентра с каждым годом становилась все менее и менее пригодной для жизни, в ее атмосфере появился густой смог и, наконец, на планете сработал парниковый эффект, и через какое-то время мир превратился в гигантский ледяной шар. Но Обитатели погибшего мира выжили, воспользовавшись системой тоннелей, которая позволяла быстро перемещаться в космическом пространстве. Беженцы, как ураган, обрушились на планету Галмин, и этот беззащитный мир в самом своем расцвете стал легкой добычей завоевателей. Аборигены даже не помышляли о защите. Они радостно встретили захватчиков, думая, что это очередная инопланетная экспедиция соседей по Вселенной.
После геноцида галминцев, увентрийцы взялись за старое – принялись буквально соки выжимать из нового мира так же, как делали это со своим погибшим домом. Галмин стал похож на серый гигантский бесконечный лабиринт.
Ог стало не по себе от экскурса в историю, но отчего-то ей показалось, что галминцы изменились. С ними явно что-то происходило, с девяти миллиардов они сознательно уменьшили собственную численность до семи миллиардов Обитателей. Пока было непонятно, в какую конкретно сторону дрейфует поведение захватчиков, но последние данные приборов локации показывали, что оно определенно меняется. Именно поэтому Ог решила не делать поспешных выводов.
«Интересно, каков же цивилизационный путь землян? Ведь не бывает двух одинаковых путей…», – подумала про себя Ог, мыслями незаметно переключаясь на Землю. По мере погружения в материал в ее голове постоянно крутились противоречивые понятия: индивидуальность и ведомость. «Земляне ведомы, но каждый считает, что это не так, каждый уверен, что сам индивидуальность. Ведомая индивидуальность… Индивидуальная ведомость… А если какой-нибудь инопланетный разум что-либо им внушит? Внушаемость – вот точное слово. Полагают себя свободными, но в то же время внушаемы и зависимы. Презирают несвободу, ограничение свободы у них – наказание, но в то же время сами несвободны, загоняют себя в добровольное рабство. Рабы привычек, рабы общественных установок, рабы страстей. Небольшая группа Людей устанавливает правила для другой группы Людей, еще более малочисленная группа очерчивает рамки для тех, кто устанавливает правила…»
Ог поражалась тому, насколько все противоречиво и запутанно. Люди казались ей потерянными в лабиринте существами, которые ищут выход в полнейшей темноте и бросаются из одного