сама воспользоваться воронкой ваша девочка не в состоянии. И благополучно забыть о ней запрещает Свиток Венеры… В общем так, – мастер времени скрепя сердце произнес, – я могу провести одного из вас через воронку. Но у меня два условия. Первое – Арес возвращает мне Книгу Времен…
– Как скажешь. Там все равно картинок мало, – согласился бог войны.
– И второе, – Иерофант покраснел от злости, – любые магические действия с участием атланта в моей сфере влияния, возможны только с разрешения Зевса.
– Исключено. Тогда он узнает о моей оплошности, – возразила Афродита. – Ну прошу тебя, отправь меня за ней.
– Только с разрешения Зевса, – повторил старик. – Я и так на многое согласился.
– Хорошо, – Арес жестом остановил открывшую рот для новых уговоров Афродиту. – Мы все изложим Зевсу и получим разрешение на путешествие. Я загляну в Гадес и узнаю наверняка, жива ли Кира. Иерофант, подготовься и жди нас у озера.
Бог войны исчез.
– И почему он опять все решил за меня? – возмущенно произнесла Афродита и тут же осеклась, – ты почему так быстро?
– В Гадесе ее нет.
– Аид уверен?
– Среди новоприбывших ее нет, – повторил бог войны, – если такая душа появится, Танат сообщит. Самое время наведаться на Олимп.
– Танат? Почему ты доверяешь наши дела вестнику смерти?
– Нам пора.
– Я не пойду к Зевсу, – отрезала Афродита – Кира жива, и это главное. Я лучше еще раз попробую убедить Иерофанта отправить меня в воронку.
– С удовольствием слушал бы ваши пререкания лет десять, только девушку жаль. Хоть на минуту задумайся, куда мог завести ее хвост воронки, и во что обойдется потраченное тобой время. Или тебе, как всегда, наплевать на все кроме себя?
– Что? – богиня сузила глаза. – Как ты можешь так говорить? Кира должна вернуться целой и невредимой. Это моя вина, мне и отвечать. Ладно. Идем.
– Вот и отличненько, – Арес взял Афродиту под руку – а это, чтобы ты не передумала по дороге.
***
Кира пришла в себя от холода. Над ней нависало покрытое тучами небо, которое то и дело освещали росчерки молний. Тугие струи дождя больно били по лицу, а порывы ледяного ветра пробирали до костей. Все тело болело, сильно мутило. Стараясь не обращать внимания на подступающую к горлу тошноту, Кира приподнялась на локте и огляделась. Она по-прежнему находилась на берегу озера, только лежала на каменной плите, которую окружали вкопанные в землю высокие черные менгиры. Все вокруг, куда ни глянь, тонуло в серой пелене дождя. Не было слышно звуков близко расположенного лагеря. Тишину, нарушал только шелест падающих капель и непонятное клацанье, которое Кира вскоре идентифицировала, как стук своих же собственных челюстей. У нее зуб не попадал на зуб, то ли от холода, то ли от страха. Как-то вяло подумалось, что она обязательно заболеет, если не согреюсь. Словно