the Rainbow», а песня манчкинов: «Дин-дон! Ведьма мертва».
Пеппер разрыдалась. Саффрон пришлось уйти, так она была расстроена. А я – я расхохоталась.
Не знаю почему. Смех просто выплеснулся из меня каскадом искр. И все, кто был в зале, вдруг уставились на меня – злые красные линии разделили пополам мое лицо, а изо рта вырывался неуместный хохот.
– Боже мой, Сейдж! – прошипела Пеппер. – Как ты можешь?
В панике, загнанная в угол, я встала с передней скамьи, сделала пару шагов и упала в обморок.
Очухалась я в кабинете Адама. Он стоял на коленях рядом с диваном и держал в руке влажное полотенце, которое прижимал прямо к моему шраму. Я немедленно отвернулась от него, прикрыв рукой левую часть лица.
– Знаешь, – сказал он, будто мы с ним вернулись к прерванной беседе, – в моей работе нет никаких секретов. Я знаю, кто делал пластическую операцию и кто пережил мастэктомию. У кого вырезали аппендикс, а кому оперировали двойную грыжу. У человека может быть шрам, но это означает, что у него есть история. И, кроме того, – добавил он, – я не это заметил, когда впервые тебя увидел.
– Да, верно.
Он положил руку мне на плечо и продолжил:
– Я заметил, что ты хорошенькая.
У Адама песочного цвета волосы и медово-карие глаза. Его ладонь согревала мое плечо. Я никогда не была красавицей, даже до того, как все случилось, и разумеется, после этого тоже. Встряхнув головой, чтобы в мозгах прояснилось, я сказала:
– Я утром ничего не ела… Мне нужно вернуться туда.
– Успокойся. Я предложил сделать перерыв на пятнадцать минут. – Адам замялся. – Может, ты лучше возьмешь что-нибудь из плейлиста с моего айпода.
– Клянусь, я скачала ту песню, что надо. Сестры возненавидят меня.
– В моей практике случались вещи и похуже, – заметил Адам.
– Сомневаюсь.
– Однажды я видел, как пьяная любовница залезла в гроб к покойнику, а его жена вытащила ее и нокаутировала.
Глаза у меня полезли на лоб.
– В самом деле?
– Ага. Так что это… – Он пожал плечами. – Мелочи.
– Но я засмеялась.
– Многие люди хохочут на похоронах, – сказал Адам. – Это оттого, что нам неуютно рядом со смертью, рефлекс срабатывает. Могу поспорить, твоя мама скорее обрадовалась бы тому, что вы провожаете ее со смехом, чем если бы застала тебя в слезах.
– Мама подумала бы, что это забавно, – прошептала я.
– Вот, возьми. – Адам протянул мне диск в конверте.
Я покачала головой:
– Оставь себе. Вдруг твоей клиенткой когда-нибудь станет Наоми Кэмпбелл.
Адам усмехнулся:
– Наверняка твоя мама и это тоже нашла бы забавным.
Через неделю после похорон он позвонил мне, чтобы узнать, как мои дела. Я решила, что это странно по двум причинам: во-первых, я никогда не слышала, чтобы похоронные бюро оказывали такого вида услуги, и во-вторых, нанимала его Пеппер, а не я. Я была так тронута вниманием Адама, что испекла ему по-быстрому рулет и по пути домой с работы отнесла в похоронное