мы выпотрошили его практически полностью, забрали и компьютеры.
– Так вот. А сегодня ночью вспомнила, что другим-то кораблям мы эти изменения пока не «накатывали». И решила сделать хотя бы «Борцу» и «Кориолану», пока они здесь. Хорошо, что сначала посмотреть догадалась! У «Кориолана» база не менялась с шестьдесят пятого года, он ведь болтался на приколе. И там есть не только приснопамятная Камино, но и ещё четыре системы, которых нет у меня.
– Точнее сказать, ни у тебя, ни на «Рапире», – поправила Осока. – А ведь это данные Храма, самые подробные базы из возможных.
– Следовательно, там, как и на Камино, может быть нечто очень интересное? – предположил я.
– Весьма вероятно. Падме, ты не смотрела в рехене «Кориолана», старой планетарной лоции там нет?
– Нет, – вздохнула Падме. – Носитель, судя по бортжурналу, меняли наши парни, когда готовили его к первому прыжку. Старый восстановлению не подлежал. Может быть, у Джин-Ло найдётся версия тех лет.
– Покажешь расположение этих систем на большом проекторе? – попросил я.
– Конечно, пойдёмте.
Для обычного человека открыть дверь каюты рукой – простейшее действие, но для нашей «хозяйки» это было серьёзное достижение. Если бы не магистр Кеноби, с которым мы встретились на планете Бьева, нам бы и в голову не пришло, что такое вообще возможно. У Падме всё ещё не идеально получалось взаимодействие с материальными объектами. Нет-нет, а её руки помимо желания проходили сквозь предмет, и тогда она, досадливо поморщившись, повторяла манипуляцию снова. Впрочем, это случалось всё реже, я не сомневался: ещё месяц, и она научится окончательно.
– Глядите, – Падме сделала движение, и, повинуясь её жесту, точнее, прямому электронному приказу, над линзой большого голографического проектора рубки соткалась из призрачных точек галактическая карта. Грамотному космонавту с первого взгляда было ясно, что она военного образца: помимо звёздных систем, крупных туманностей и гиперлейнов, то есть, хорошо исследованных безопасных межзвёздных маршрутов, на ней обозначались более мелкие объекты. Газопылевые облака протяжённостью со среднюю звёздную систему, астероидные поля – всё это снабжалось точными координатами и данными о размерах, что позволяло осуществлять навигацию и вне проторенных трасс. А при более внимательном рассмотрении можно было заметить то, что придавало уникальность данной конкретной карте. В самой середине зоны, именуемой Неизвестными Территориями и картографированной лишь приблизительно, имелся небольшой, диаметром примерно пять кводар,2 участок, где были «размечены» порядка двух сотен звёздных систем. Имперские космографы, да, думаю, и сам Император, удавились бы за эти данные, ведь среди них была не только Дарнала, наша главная база, но и Солнечная система. Правда, существовала маленькая хитрость. Весь сектор размечался в земных мерах длины, отличающихся от корусантских в десятом знаке после запятой. В галактических масштабах это