тьмой, а свет – светом.
Пашка хмыкнула и скользнула в нору первой, я второй, слыша за спиной тихие шаги Хранительницы. В туннеле можно было стоять во весь рост, норник— зверь немаленький. Пол устилали сухие листья и мертвые насекомые. Ход шел под уклон. Рассеянный свет экрана телефона придавал земляным стенам синеватый оттенок. Ни явидь, ни Мила в освещении не нуждались.
– И что, любой вот так запросто может зайти в логово собирателя? – удивилась змея в темноте.
– Не любой и не запросто, – ответила идущая впереди Мила. – Проблемы со стяжателями не нужны никому. Бывает, новенькие пошаливают, вход камнями завалят или стащат и спрячут что-нибудь вроде старой корзинки из-под фруктов. Как правило, после визита невменяемого вория остывают даже самые горячие головы. Мы не делаем из этих нор тайны. Временные логова, и сокровищ там нет, стяжателям еще предстоит обустроить настоящие. Мы учим детей жить бок о бок с разными созданиями. И если цена усвоенного урока – пара опаленных бровей и ресниц, то так тому и быть, я вмешиваться не буду.
Ничто не мешало хранительнице перенестись вглубь, но по каким-то своим соображениям, она предпочла неспешные шаги в нашем сопровождении. Причину этого я поняла, только спустившись в пещеру. Логово походило на приземистый купол с осыпающимися стенами и земляным полом. Лида была еще слишком мала, чтобы превратить свое убежище во что-то более уютное и пригодное для жилья.
У каждого из нас в детстве была шкатулка с сокровищами. Пусть она выглядела, как картонная коробка. А внутри – фантики, цветные мелки, ракушка, привезенная кем-то из знакомых с моря, баночка из-под гуталина, которой играли в классики, или крышечки от пузырьков. Это все равно были сокровища. Наши сокровища. Шкатулка Лидии была побольше, но хлам она собирала такой же – никому не нужный.
Тусклый свет экрана выхватывал из темноты очертания странных предметов, вызывая тягучее тоскливое чувство потери. Я скучала по моему чердаку и бабке, с горящими глазами самозабвенно роящейся в хламе. Синий свет отразился от кожаной обшивки треснувшего футбольного мяча. Рядом деревянный стул с выбитым сиденьем; какие-то картинки или открытки, устилающие цветными пятнами земляной пол; каменная урна, которой место в сквере у лавочки; деревянная бочка с неизвестным содержимым – у меня в такой бабушка капусту квасила; ящик из-под бутылок; и еще бог знает, что.
У стены старая раскладушка, состоящая из полых алюминиевых трубок и куска ткани, натянутого меж ними. А на ней…
Непонятные шорохи и вздохи крались по стенам, заставляя приглядеться внимательнее.
– Мы не вовремя. Прекрасная принцесса хочет еще немного побыть в плену. – Явидь хихикнула.
Света как раз хватило, чтобы разглядеть переплетение обнаженных тел. Мужского и женского. Я торопливо погасила экран.
– Вот и наша пропажа, – провозгласила змея и сунула мне в руки увесистые книги, вернее, то, что на ощупь на них походило.
Протяжный женский вздох удовлетворения был ей ответом.
– Одевайтесь