мне выписали пропуск на завод. Показали производство, где на меня таращилась сотня рабочих, и завели в кабинет – остыть под кондеем, предложив сок. Менеджер, похожий лицом на породистую лошадь, только с усами, выступающими за борта телеги, и причёской в стиле «Озеро в лесу», когда лысина окружена волосами, говорящий на отличном английском, учившийся в Англии, никак не мог понять мой план. Он предлагал сделать всё официально через российских дистрибьюторов, и никак иначе не хотел вступать в когда-то рабочую схему в моей стране. Вот уж разница менталитета. В деньгах я потерял, но во внутренних достижениях поднялся на ступень почёта себя.
– +3 решительность —
Затем, из прошлой жизни на материке мне капнуло ещё 106482 казахстанских тенге —
за то, что за год погодя до этого дня я пришёл к ректору кафедры с коробкой нежно-запрещённо выловленных мною крабов и гребешков, отбросив все сомнения по поводу взятки едой. Бил челом, за дождь в полях и ветер, радел за группу, потому что оказался старостой в институте, куда решил пойти набираться ума. Ведь ни у кого в моём роду не было высшего образования. Я придумал – получить вышак.
– +1 интеллект —
Вступительные экзамены были как в школе, которую я дворами обходил прямиком в поликлинику. Брал там больничный для учителей. Для бабушки и мамы я был на уроках. Батя был в космосе или другой семье. Ну, а я сам ходил с одноклассниками в другие школы – в тамошние столовки или играл в карточного «козла». Кто-то скажет: «Нелогично!», ну да.
Портрет Сталина был умнее, чем я. На вступительных было стыдно, что я такой тупенький и не могу решать на бумаге задачки с иксами, а в слове «превысокомногорассмотрительствующий» (самое длинное слово) пропускаю буквы на диктанте. Но я поступил!!! Потому что какой-то тип, как и двадцать лет назад, в 29 лет дал мне списать в толчке, и я, как водится, поделился со следующим, хотя меня уверяли, что коррупцию в этом университете победили даже без помощи Навального. Спасибо, что он не вмешивался!
Так вот. Прошлогодняя коррупционная схема в институте накрылась. Поменялся преподавательский состав, с кого-то слетели погоны. И всё это на мой выпуск. Наставники, как вампиры, пили кровь моих ребят, шугали их как детей, несмотря на то, что у многих были уже седые яйца. Браковали купленные мною на каждого дипломные работы. На всех-то крабов нет в Баренцевом море. Моё утро начиналось с тридцати пропущенных, а заканчивалось с десяти пропущенных звонков. Смсками можно было закопать человека заживо.
Студенты были в панике! Все пять лет я заказывал на 50 человек курсовые, тесты и практику, многие даже писать разучились за время учёбы. Второй староста в группе был военным, не пропускал ни одного сигнала «воздух» и падал всякий раз сначала на голову. Поэтому и его студенты обращались ко мне. Такая заочка позволяла мне брать по 100 дней учебного отпуска в год за счёт фирмы – вместе с налоговыми возвратами и продажей курсовых работ, отбивать учёбу с двумя плюсами, находясь при этом четыре зимы около черты, которую люди называют