за папу. Оно для меня как оберег.
Таисия громко расхохоталась.
– Оберег? Ты веришь во всю эту чушь? Ну смотри, тебе оно велико. Из всех платьев, что у тебя есть это самое подходящее. Неужели для своей подруги ты пожалеешь кусок тряпки, который лежит в комоде? Его же съест моль, а я покрасуюсь перед Николаем. Авось и замуж в нём выйду, вдруг позовёт, когда со своими родителями договорится.
Тайга резко замолчала. Зоя заметила, что у подруги из глаз побежали слёзы.
– Ты чего, Таисия? – спросила она, подходя к ней. – Из-за платья слёзы льёшь? Да забирай! Ты права, обереги – это всё выдумки наших родителей, чтобы командовать нами. Ради свободы разрушим нить власти над детьми!
Тайга резким движением вытерла слёзы.
– Зоя, – сказала она, – тебе не идут такие речи, смешно слушать. Я не из-за платья, если жалко, то можешь забирать. Ругалась бы с подругой из-за тряпки! Но я же не так просто его заприметила, оно в душу запало.
– Забирай, забирай! Решено уже. Остальное в комод на дно сложим, – уверенно произнесла Зоя.
– Зоя, – прошептала Тайга. – Я тебе сейчас кое-что расскажу. Но ты должна молчать. Из нашего окружения никто не знает об этом, даже мой Николай.
Зоя с интересом посмотрела на подругу, предвкушая услышать увлекательную историю. Ей нравились все исповеди Таисии. Они завораживали вседозволенностью. Раньше Тайга рассказывала о своей жизни так, что и Зое хотелось пережить это.
Но новая история вызвала у неё неприятные ощущения, которые смешались потом с жалостью. Осуждать Таисию Зоя не могла, просто выслушала, покивала головой и попыталась забыть. Но смотрела на подругу уже другими глазами. Стала понимать, зачем Тайге революционное движение.
– Я родилась в семье пекаря. Матушка моя ушла на тот свет рано. Отец воспитывал в строгости. Я с малых лет трудилась на пекарне. Там же работал самый ценный работник отца – Игнат.
Он был старше меня на 20 лет. Как-то отец заболел, и управлять пекарней стало некому. Именно тогда Игнат был назначен поверенным отца. За время болезни папеньки тот вывел пекарню на другой уровень, прибыль выросла. И тогда между ними произошёл разговор о том, чтобы породниться через меня. То есть я – существо, не имеющее права сказать слово в свою защиту.
Тем временем они составили договор, согласно которому Игнат, женившись на мне после смерти отца, получает половину пекарни. Оставшуюся часть разделят между всеми детьми, которых я рожу в законном браке. Обо мне в этом соглашении не было ни слова. Так отец предал меня.
После подписания документов Игнат словно с цепи сорвался. Почувствовал власть. Отец, благодаря ценному помощнику, совсем перестал заниматься пекарней. И уже скоро новый поверенный Игнат полностью изменил старые рецепты. Постоянных клиентов перестало устраивать качество хлеба, и они один за другим отвадились.
Когда месяца через три отец увидел, что Игнат плохой руководитель, то было уже поздно. Всё, что было налажено отцом, покатилось в пропасть. Папенька решил