ответа. Все-таки я подождал, когда Лугетти скажет «нет».
– Мне это имя не знакомо, – добавил он. – Кто это?
– Он был историком, – пояснил я. – Инвалид. У него не двигались ноги. Одно время работал в университете. Если ваша жена упоминала его имя…
– Она никогда не рассказывала ни о ком, кто… А почему вы говорите об этом человеке «был»? Он умер?
– Я не знаю, умер он или жив. В полиции он числится пропавшим без вести. И жена ваша, возможно, совершенно ни при чем.
– Почему вы о нем спрашиваете?
– Есть предположение… – я покачал головой. – Если бы вы знали это имя, что-то, возможно, стало бы понятнее. А так…
– Гатти, – сдвинув брови, повторил Лугетти. – Инвалид, говорите? Нет, чепуха.
– Что чепуха? – поинтересовался я.
– Я так понял, вы намекаете, что у Лючии могла быть с ним связь. Не могла – говорю с полным основанием. Лючии всегда нравились высокие брюнеты с хорошими мозгами, мозги для нее – главное достоинство мужчины, но и внешность играет не последнюю роль. Инвалид… У таких больных обычно проблемы с… ну, вы понимаете. Нет, Лючия с таким… Чепуха.
– Я вот думаю, – сказал я медленно, наблюдая за синьором Лугетти, – отказаться мне от вашего дела или все-таки продолжать тратить ваши деньги, несмотря на всю бессмысленность моей работы.
Лугетти остался спокойным.
– Вы не можете отказаться, – пожал он плечами, – мы подписали контракт.
– Да, и я в который раз повторяю: невозможно доискаться мотива, если не знаешь, что произошло…
– Я вам говорил, – буркнул Лугетти.
Похоже, мы пошли по второму кругу. Или уже по пятому?
– Хорошо, – сдался я. – Вы позволите мне действовать так, как я считаю нужным, даже если мои действия начнут на каком-то этапе нарушать ваши интересы?
– Конечно, – буркнул Лугетти и поднялся. – Собственно, я и пришел к вам, чтобы сказать это. Подумал, что вы можете наткнуться на что-нибудь, связанное со мной… и не захотите… м-м… В общем, если вы обнаружите, что мотивом стало мое… ну… не знаю… в общем, если я в чем-то замешан, то делайте свое дело, хорошо?
– Именно это и я хотел от вас услышать, – заявил я с чересчур наигранным пафосом.
* * *
С Лючией мы встретились «совершенно случайно», когда она поднялась в лифте на этаж, а я вышел из своей квартиры, чтобы выбросить пакет с мусором в мусоропровод, расположенный в торце коридора, в противоположном от лифта конце. Вряд ли она могла заподозрить меня в том, что я полтора часа ждал ее появления у приоткрытой двери.
– Добрый вечер, – сказал я.
Она кивнула, улыбнулась, промолчала и принялась искать в сумочке ключ от входной двери. Между нами было метров шесть, не очень удобно для разговора, подойти ближе мне не позволяла моя природная застенчивость, в существовании которой синьора Лугетти убедилась накануне, и я сказал достаточно громко, ни к кому, впрочем, прямо не обращаясь:
– Я