еще неизвестно. Пройдя по бесконечным коридорам замка, освещенных где факелами, где масляными лампами, и преодолев тысячи каменных ступеней, Прохор покинул замок и побрел по пустынным улочкам столицы Серединных Земель, напевая одну из песенок музыкантов из таверны.
Сидел на озере рыбак,
в лодке с удочкой дремал
и потому не замечал,
как на воду лёг туман.
А потом увидел он
белый пар со всех сторон.
«Что мне делать, как мне быть?
Как узнать, куда мне плыть?
Как узнать, куда мне плыть?»
Посмотрел вперед, назад,
и поплыл он наугад.
Но коснулось дна весло —
берег рядом, повезло!
И рыбак пришел домой,
дверь толкнул своей рукой.
Видит в комнате жена,
словно статуя она,
и не смотрит на него она!
За окном застыла ночь,
неподвижна в люльке дочь,
над плитой часы стоят,
мухи в воздухе висят.
Сын стоит, разинув рот,
и в прыжке со стула замер кот.3
Едва шут закончил петь и ступил на городскую площадь, как убедился в обратном: улочки вовсе не тихие. Тут копошились десятки людей, во главе с изобретателем. Часть людей заканчивала возведение лесов у главной башни, часть навешивала толстенные канаты. Сам Даниэль, высокий блондин, стоял возле телеги, запряженной хромой кобылой, грыз ногти и раздавал указания. Его внешний вид представлял собой странное зрелище: штаны и куртка в заплатках, словно у него нет денег на новые, тут и там торчит металлическая стружка, какие-то измерительные приборы и прочие непонятные штуки. На левой руке такие же часы, с откидывающейся крышкой, что и у Прохора, в правой руке странная трубка, которую то и дело Даниэль прикладывал к глазу. Шут подошел к своему давнему знакомому и поприветствовал его.
– Что тебе не спится, мастер?
– Тебе, я смотрю, тоже сон не знаком? – кивнул тот. – А я вот часы вешать собираюсь. Посмотришь?
– Конечно! Мало того, я первым доложу об этом государю! Ты уж не подведи меня, да и себя, а то Главный министр давно на тебя точит зуб, а палач топор.
Даниэль закашлялся, трижды плюнул через левое плечо, после взял из телеги кулек, сделанный из тонко кованого железа, поднес ко рту и крикнул.
– Начинаем! Тяните! Одновременно!
Люди, что крепили канаты на самом верху башни, теперь стояли внизу и тянули их через блоки, срывая с ладоней кожу. Вдоль стены пополз большой часовой механизм, собранный мастером. Еще двое рабочих оттягивали часы веревками от стены, чтобы те не бились о кладку. Как только конструкцию подняли до нужной высоты, мастер крикнул:
– Все, держим! Закрепить! – одни рабочие прекратили подъем, тогда как другие, что находились наверху, спустились по дополнительным