что нет. Потому что я же не могу с тобой находиться безотлучно, как при малом ребенке, так что не знаю, что ты там без меня мог натворить. Нажрался ты вчера просто катастрофически.
– Иже еси на небеси… – обессиленно простонал отец Велимир и сделал очередную попытку подняться. Она оказалась несколько более удачной, чем предыдущая. – Грехи наши тяжкие… Ну, что там еще?
– Свиридов Владимир Антонович? – следователь пристально посмотрел на сидящего перед ним невозмутимого мужчину лет тридцати—тридцати двух и заглянул в тонкую папку. – Я хотел бы узнать, при каких обстоятельствах вы обнаружили труп гражданина Орлова Артура Евгеньевича. Конечно, сегодня ночью вы рассказали это довольно внятно, но тем не менее…
– Да, конечно, – отозвался Владимир. – Я же говорил, что вылавливал из канавы гражданина Фокина, который упал туда, находясь в нетрезвом виде.
– Ага… гражданина Фокина. А что делал на стройке гражданин Фокин?
– Он был более чем основательно пьян. Я думаю, мотивация вполне достаточная.
– Возможно. Только у меня есть к вам еще несколько вопросов, которые я не имел возможности задать вчера. – Следователь поднял на Владимира красные от бессонницы глаза с болезненными коричневыми кругами под ними и, постучав по столу полусогнутым указательным пальцем, проговорил: – Мы обыскали покойного. Помимо документов, при нем обнаружена записная книжка. И в этой записной книжке черным по белому стоит ваш адрес и ваш телефон.
– В самом деле?
– Да. Что вы можете сказать по этому поводу?
– Только то, что я сказал вам вчера. В свое время я был знаком с этим человеком. Правда, только визуально. Он работал у Владимира Казимировича Бжезинского, в то время довольно известного московского бизнесмена. Господин Бжезинский возглавлял совместное российско-польско-американское предприятие.
– Вам известно, где сейчас находится этот господин Бжезинский?
– Да, известно. На Котляковском кладбище в Москве. Бжезинский был застрелен осенью девяносто третьего… кажется, в сентябре. По всей видимости, это было заказное убийство. Впрочем, если я не ошибаюсь, дело так и не раскрыли. Да… позвольте взглянуть на записную книжку Орлова.
Следователь поджал губы и протянул Владимиру небольшой блокнотик с покоробившимися листами. Вода внесла губительный беспорядок в записи – она размыла и почти совершенно обесцветила буквы, но не настолько, чтобы невозможно было прочитать эти записи.
– Ваше имя обведено красными чернилами, – проговорил следователь. – Так что, как видите, нам не потребовалось долго гадать, что делал тут, в Поволжье, этот человек, прописанный в Москве.
– И что же?
– Вероятно, он намеревался встретиться с вами. А вышло наоборот: вы встретились с ним, да еще в такое неудобное время и в таком неудобном месте. Слишком много совпадений.
– Неужели это следует понимать как задержание? – сухо спросил Свиридов.
– Разумеется, нет. Но ведь вы утверждаете, что этот человек не знает