цветные стекляшки в детском калейдоскопе, и этой карусели не было конца.
Вдруг в тишине ночи я уловил отдалённое шуршание травы, как будто кто-то осторожно приближался к моей палатке. Бесшумно расстегнув молнию и удерживая наготове топорик, я выглянул наружу. Кругом было тихо…
Вдруг что-то бесформенное подкатилось к самому моему носу…
Ёжик!..
Местный литовский ёжик, озадаченный появлением на своей территории незнакомого объекта, постоял, поводил носом по сторонам и, как видно, согласившись с бесконечной гармонией мира, скрылся в траве.
В три часа ночи я заснул.
Из Парижских журналов 1812 года
«23 июня в 2 часа утра Император прибыл на аванпосты у Ковны, взял плащ и шапку одного польского шеволежера и осматривал берега Немана в сопровождении только одного генерала-инженера Гаксо.
В 8 часов вечера армия начала движение. В 10 часов дивизионный генерал граф Моран отправил на тот берег три роты вольтижеров и вместе с тем были переброшены 3 моста через Неман. В 11 часов французские колонны выступили по трём мостам…
В 12 часов дня барон Пажоль отбросил находившуюся впереди его лаву казаков и занял Ковну одним батальоном.
Переход Великой армии через Неман 24.06.1812 г., грав. И. Клаубера
24 июня Император прибыл в Ковну. Ковна, называемая также Каунс, куда перешла главная квартира Императора 26 июня, расположена на месте впадения Вилии в Неман. Этот город ведет довольно большую торговлю».
Под утро, когда сквозь плотную ткань палатки стал пробиваться розовый свет, я открыл глаза и некоторое время продолжал лежать, прислушиваясь к утренним звукам.
Каунас, холм Наполеона
Затем, выбравшись из спального мешка, первым делом – по армейской привычке и потому, что теперь я чувствовал себя солдатом, подшил белый подворотничок к рубашке. Синяя рубашка с нагрудными карманами, как, впрочем, и штаны, были сшиты по моему заказу ещё в Москве специально для похода из плотной ткани. Закончив с подворотничком, я выглянул из палатки и увидел стоявшие передо мной в мокрой, утренней траве начищенные солдатские сапоги. Переведя взгляд наверх, я обнаружил стоявшего в этих сапогах водителя «УАЗика» – солдата Володю, которого прислал за мной заботливый майор. Володя терпеливо ждал, пока я собирал вещи.
Сквозь деревья едва проглядывал противоположный берег реки, но утренний туман не позволял ничего рассмотреть. Оттуда, с востока поднималось солнце. Палатка покрылась сверху росой, но на просушку времени не было и пришлось её скатывать в таком отсыревшем виде. «В следующий раз надо будет ставить её так, – подумал я, – чтобы утреннее солнце успело ее подсушить».
В десятом часу мы спустились с холма, погрузили рюкзак в машину и выехали на шоссе.
По местной легенде, холм этот будто бы насыпали наполеоновские солдаты. Землю приносили в своих шапках, касках, киверах, а Наполеон, подъехав к реке и окинув