в направлении центра Москвы. До Кремля мы не доходили, но я узнал историю улиц около Таганки, Солянки, Дзержинской площади. Владимир Никитович, как коренной москвич, был хорошим рассказчиком.
В праздники 1 мая, 7 ноября основным развлечением моим и ребят с нашего двора было пристроиться в колонны демонстрантов и попытаться дойти до Красной площади. Мой личный рекорд был Дзержинская площадь. Милиция была настроена доброжелательно, но решительно. Из колонны «чужих» выгоняли, но свободы не лишали, отправляли домой.
Ребята с нашего двора. Я в центре во втором ряду
Конечно, во дворе не было все так идеально. Были и жесткие драки и между собой, и с ребятами из соседних дворов. Играли в такие игры, как «пристеночка» и «расшибаловка» на деньги, конечно, на небольшие, на медные. Пробовали курить, не обошлось и от попыток дегустировать водку. У меня курение и водка вызвали отвращение, и я больше к этому тяги не испытывал.
Жили во дворе и настоящие бандиты, которые пытались привлечь ребят к своему «мастерству». Но меня от этой напасти и от простого приставания старших ребят с вымогательством денег или требованием из дома им «подарить» какие-то предметы спасали голуби.
Владелец голубятни во дворе пользовался авторитетом, у него был свою круг общения – владельцы окрестных голубятен, которые по выходным собирались в нашем дворе. Здесь было несколько деревянных столов со скамейками, на которых местные жители играли в домино, карты. Один из таких столов обычно по воскресеньям занимала компания владельцев голубятен. Там были и люди в возрасте, лет под 50, так называемые заводчики. Они разводили определенные элитные породы голубей, участвовали в выставках и, конечно, хорошо зарабатывали на их продаже. Накрывали стол, стояли бутылки водки, пива, резали закуску и обсуждали свои проблемы. Я в это время, как обычно, находился во дворе и играл с ребятами в разные игры. И вот однажды Николай подзывает меня к их столу, представляет собравшимся как своего помощника по голубятне и рассказывает о моих успехах в этом деле. Тогда один из сидящих за столом говорит: «Так это ты вчера, оказывается, поймал моего молодого крестового монаха. Больше так не делай!» Раздался общий смех. Николай предлагает мне перекусить и дальше продолжать играть с ребятами. Понятно, что это было на виду всего двора и авторитета среди ребят только добавляло. И Николай, похоже, дал команду по двору меня не трогать в широком понимании этого слова.
Весной 1953 года я заболел корью. В памяти на всю жизнь остался эпизод, когда я принимаю красный стрептоцид, горит в комнате красная лампа, а над моей головой из «черной тарелки» Левитан читает сообщение о состоянии здоровья товарища Сталина. Если мне не изменяет память, то такие сообщения звучали по радио около трех дней. Сейчас по-другому описывают временной интервал ухода И. В. Сталина в мир иной…
С огромной теплотой я вспоминаю празднования Нового года в то время. Конечно, мы в доме ставили натуральную елку. Потолки у нас были высокие и позволяли установить елку высотой до трех метров. Кроме очень