бы и одного Дерека, но у них был приказ взять «шпионку» живой – а она брыкалась и пыталась кусаться, даже когда ее заковывали в кандалы. Во второй раз она могла бы его достать – если бы не заразилась, и чутье хранителя не дало о ней знать.
Только дело было вовсе не в том, что ему не хватало людей. Просто иначе пришлось бы убить Розу до того, как проклятье возьмет верх. Он не смог. Просто не смог перерезать последнюю нить, связывающую с прошлым. С тем временем, когда отец считал Беорна Эйдо лучшим другом. Когда все были живы и счастливы, когда казалось, что впереди еще столько нового и захватывающего.
Ричард горько усмехнулся: уж куда более захватывающе? Но мало ему было забот, добавил собственными руками. Глупая сентиментальность. Он представил, что ему скажут Ева и Акиль, да и Эмма, когда узнает, тоже стесняться в выражениях не будет. «Или орден примет земли Эйдо под свою руку, или я велю сравнять замок с землей, а землю засыпать солью, акр за акром. Чтобы и памяти о них не осталось», – сказала она.
Тогда Ричард надеялся, что Роза не вернется. В банках Бенрида у ее семьи осталось достаточно денег, чтобы безбедно прожить до глубокой старости. И не одной, а с матерью. Он бы не стал гнать леди Клэр из собственного дома, та не осталась бы сама. В ней был тот же стальной несгибаемый стержень, как и в его матери. Как и во многих женщинах древних родов, прошедших войну плечом к плечу с мужьями.
Но вышло так, как вышло.
Ричард вздохнул, отлепляясь от стены. В самом деле уже очень поздно, надо поспать хоть пару часов.
Из-за двери донеслись рыдания. Он прислушался, не сразу себе поверив. Хотя чему удивляться? Ричард слишком хорошо помнил, каково остаться одному среди совершенно чужих людей. А единственного знакомого ты ненавидишь. Он ведь тоже ненавидел прежнего магистра хранителей – тот, подобрав его, израненного, в лесу, провел посвящение, вовсе не спросив, желает ли новобранец вступить в орден. Прямо заявил, что спасенная жизнь принадлежит спасителю. Ричард был готов наложить на себя руки назло ему – но нужно было жить. Тогда он был уверен, что остался последним в роду – Рэндольф с отрядом пропал в землях лорда Хейли, которые первыми накрыла орда. А потому нужно было жить. Чтобы продолжился род. Чтобы отомстить.
Магистр хранителей погиб рядом с королем, до последнего защищая его.
Ричард помедлил, коснувшись рукой двери. Нет. Роза сочтет унизительным, если враг увидит ее слезы. Он потянулся к ней магией, накрыл усыпляющим заклинанием – как он и предполагал, Роза его не заметила. Вернулся в ее комнату, подхватил девушку на руки. Грустно улыбнулся, вспомнив, как она жалась к нему, когда он нес ее для посвящения. Слишком измученная, чтобы ненавидеть. И все равно отчаянно цепляющаяся за жизнь.
Ее дар пах вербеной и мятой, и Ричард едва удержался, чтобы не устроить ее на коленях, сунуться носом в пушистую макушку и сидеть так, баюкая. Девчонка… Интересно, про кого она думала, спрашивая, сможет ли… Почему-то при этой мысли грудь кольнуло что-то, очень похожее на ревность. Нет, надо выспаться, а то глупости